Моему же отчиму требуется марионетка. Для этой цели он и привлек нас с Яром. Для сбора компромата и последующего шантажа.

Сначала Ольховский заставил помогать ему Яра. Мой сводный брат пытался выполнить волю отца. Он делал все, как ему велели, хотел и дальше быть образцовым сыном. Но не смог.

Яр влюбился в Миру, а необходимость ее дискредитировать уничтожала брата изнутри. Он стал вечно раздраженным, озлобленным на весь мир. Ступил на темную дорожку. Едва смог вытащить его оттуда.

Блин! С таким трудом вытаскивал брата, что просто ужас! Удивительно как вообще в этом бою. выстоять смог.

С какой-то стороны мне его даже жалко. Не хватило духа пойти против отца. Теперь расхлебываем последствия. Оба.

Нам еще повезло. Смотритель и старший оказались заядлыми любителями боев без правил. Они просадили целое состояние делая ставки на проигрыш моего сегодняшнего противника. Мы им бросили вызов, условие было простым. Если я побеждаю, они срывают куш и отстают от меня и от брата. После раздумий мужики согласились. Я отправился на ринг и победил!

— Так объясни, — просит Мира. Надежда в ее голосе добивает.

— Не могу, — говорю с надрывом. Не моя тайна. Мне отведена лишь второстепенная роль.

— Почему? — шепчет. В глазах застыло страдание. Ей больно. Мне тоже. Нашу боль не унять.

Она кусает губы. Я сжимаю кулаки. Душа без анестезии рвется на части.

Мне нельзя рассказывать правду. Рано. Слишком многое стоит на кону и я не могу рисковать полученным результатом. Ольховский должен верить мне до конца!

— Мира, доверься мне, — прошу ее. — Я тебя не предам и не обижу, — обещаю.

Как же мне хочется все рассказать! Что ее отец в курсе. Что мы действуем вместе. Что Ольховский-старший совсем скоро либо лишится бизнеса, либо предстанет перед судом. Как пойдет.

Но я молчу.

— Да пошли вы все! — окидывает нас с парнями взглядом, срывается с места и несётся к двери.

— Стой! — пытаюсь ее остановить. Но Мира слишком быстра, а я слишком слаб. Реакция нулевая.

Баринова проносится мимо меня. В глазах пеленой стоят слезы. Мне ее до одури жаль.

Она выбегает в коридор, бежит в сторону запасного выхода. Стройный силуэт хрупкой девушки теряется в темноте. Исчезает с поля видимости.

Засада! Мне нельзя ее упускать!

— Твою ж мать! — громко ругаюсь. Психую. — Парни! Не дайте Мире уйти! — произношу на повышенных тонах. — Ей нельзя находиться одной! Она без охраны! Люди отца сделают то, что не стали делать мы с Яром, — озвучиваю вслух жестокую реальность. — Найдите ее! — прошу. — Ну же!

В тот же миг Молот и Ванька срываются с места, Яр смачно ругается и бежит вслед на парнями. Я медленно сползая по стене опускаюсь на скамейку. Сил двигаться больше нет.

Слабость накатывает волнами. Боль пульсирует в конечностях. Прикрываю глаза, уплываю в темноту.

— Макс!

— Максим!

— Ольховский!

Меня тормошат, приводят в чувство, выдергивают из столь желанного забытья.

— Что? — с трудом разлепляю веки. Осматриваю склоненных надо мною парней.

— У нас большие проблемы, — говорит Ванька. Он хмур и обеспокоен.

— Где Мира? — выдавливаю из себя через силу. Голосовые связки не слушаются. Я охрип.

— Мне тоже интересно, — в раздевалку заходят Баринов-старший и Тарас Ильич. — Где моя дочь?

Выбегаю из раздевалки. Бегу куда глаза глядят. Сердце разрывается от боли.

Разве можно настолько жестоко поступать? Ведь я не кукла, не бездушная вещь, не робот. Я человек! Девушка! Живая! И у меня есть чувства…

Ярослав паскуда и гад. От него можно было ожидать, чего угодно. Но вот Макс..

Ох, Макс… Я же верила тебе! Доверяла! А ты…

У меня нет слов.

Прямо по коридору. Завернуть за угол. Упираюсь в закрытую дверь, психую. За слезами толком не разбираю дороги. Возвращаюсь немного назад, поворачиваю у следующего поворота. Делаю несколько шагов и замираю на миг.

Большой зал переполнен людьми. Снова в центре стоит ужасающая клетка. Там идет очередной бой.

Паника просыпается внутри сознания. Игнорирую. Оставаться на месте нельзя, парни захотят меня отыскать.

Собираюсь с мыслями, беру волю в кулак и делаю шаг вперед. Мне нужно к выходу.

Липкие тела окружают меня со всех сторон. Мерзко, противно и страшно. Теперь рядом со мной нет Ярослава, который тараном пройдет и разрежет толпу.

Дезориентация наступает на пятки. Искусственный дым и свет прожекторов лишь усугубляют мое и без того хреновое положение. С каждым шагом вперед дышать становится тяжелее.