Артур молча поднялся и медленно пошёл в сторону детской. Вид у него был хуже, чем у бродячей собаки, вымокшей под дождём. Он очень любил Клэм, и ссоры с ней глубоко ранили его зачерствевшую душу. Она одна могла довести его до слёз. Только она, и больше никто и ничто во всём свете.

– Тук-тук! Бити, ты дома? – Артур сложил губы трубочкой и прислонился к узкой щели между дверью и дверным проёмом. Слова от этого получились невнятными, но зато помогли Артуру переключиться на позитивную волну.

Ответа не последовало, и он занёс кулак, чтобы постучаться, как вдруг щёлкнул механизм двери. Артур осторожно вошёл в комнату, так, будто боялся разбудить дочь. Бити уже сидела на кровати, беззаботно болтая ногами, и хитро улыбалась, будто задумала какую-то шалость.

– Ты сделала уроки?

– Да, папочка! Проверишь?

– С удовольствием, родная!

Артур взглянул на её письменный стол. На нём уже лежала раскрытая тетрадка, а на столе раскрытый учебник – девочка явно дала понять, что не желает ни минуты тратить напрасно. Артур сел за компьютерное кресло, взял тетрадь и тупо уставился в математические примеры.

Вроде не было ничего сложного. Все цифры и буквы знакомые. Но вот понять логику решения ребёнка – для этого нужно постараться. Каждая новая строчка сразу воспринимается в штыки, так как ты заранее считаешь, что ребёнок ошибся, и, не поняв его рассуждений, ты начинаешь думать: «Ну и бред!». Но в итоге убеждаешься в очередной раз, что дурак в этой ситуации только ты. И ничего не остаётся, как только похвалить юного математика за жизненный урок.

– Ты молодец, доча! Я бы так не смог.

– Не обманывай, смог бы, ещё как! Ты же у нас самый умный!

– Я? Да, я не дурак, но и далеко не самый умный. И я тебя не обманываю. По крайней мере, сейчас. Действительно, так – я бы не решил. По-другому, другим методом, другой формулой – я бы пришёл к тому же ответу. Но так, как это сделала ты, я бы не смог.

– А моя учительница, – улыбка исчезла с лица Бити, и она опустила голову, – миссис Мэй говорит, что я глупая. Что я вечно всё делаю наизнанку. Всё шиворот-навыворот. Говорит, что я либо подгоняю под ответ, который нахожу в интернете, либо очень безответственная, раз мне плевать на общепринятый порядок.

Артур в секунду побагровел и стиснул кулаки от злости.

– Миссис Мэй? Да как она такое могла сказать? Она не права! Ты у меня самая умная, знай это! И оценки по контрольным не дадут мне соврать.

– Оценки, – Бити театрально закатила глаза и подняла руки к потолку. – Оценки вообще не показатель ума. Они показывают, насколько хорошо ты зазубрил материал и как сильно подлизался к учителю. Но никак не интеллект. Джулия Рэй тому явное доказательство.

Джулия Рэй была одноклассницей Бити. И, в отличие от Бити, была круглой отличницей, победительницей всевозможных олимпиад и конкурсов, а ещё – невыносимой подлизой. Ни минуты её рот не был закрыт – если он не выказывал её «превосходства», то нахваливал причёску или кофточку преподавателя. И Бити это ужасно бесило. Особенно потому, что эта «всезнайка» была настолько непрактичной – что её действительно можно было бы назвать глупой. Она знала десяток способов решения квадратного уравнения, но не понимала, как добраться из одного конца города в другой конец или как зарегистрироваться на каком ни будь сайте.

Вспомнив о Джулии Питти, Артур согласился с дочкой, о чём дал ей понять медленным кивком.

Остальные уроки Артур проверил быстро. В отличие от большинства родителей, он действительно мог понять что-то в этих каракулях. Почему? Потому, что жалел о собственном разгильдяйстве в школьные годы. Потому, что не считал для себя чем-то зазорным учить все те материалы, что учит его дочь. А с позиции прожитых лет данный материал осваивался в секунды, чаще даже интуитивно.

– Ты умничка, доченька! Я тобой горжусь!

– Да ладно тебе, пап, – отмахнулась покрасневшая от смущения Бити, – это же легкотня была.

Тут Бити резко оживилась и просияла так, словно её осенила весть о спасении.

– Мы поиграем сейчас? – спросила она немного дрогнувшим голосом.

– Конечно! – с улыбкой ответил Артур.

В ответ Бити радостно завизжала, залезла с ногами на кровать, несколько раз радостно подпрыгнула, измяв одеяло. Затем спрыгнула с кровати и ринулась к заветному шкафу, из которого тут же посыпались куклы и мягкие игрушки.

– Это Изольда, – говорила девочка, доставая потёртую куклу в полосатом платьице, – она подружка Тора.

Следом за Изольдой появилась фигурка мифического персонажа с молотом. За ним последовал резиновый дракон, железная машинка, какая-то погремушка, герои сказок и мультфильмов, резиновые и тряпочные, железные и деревянные. И весь этот сонм складывался подле Артура, который уже сидел на полу, вытянув ноги.

Была ли Бити уже большой для игрушек? Наверное, да. Во всяком случае, это был их с папой секрет. Её сверстницы давно забыли про такое занятие, но не она. Для неё игра в игрушки была священным ритуалом, ведь в эту минуту рядом с ней был он – её отец. Он единственный мужчина, которого она будет любить всегда. Он для нее не просто кормилец и учитель, но и самый близкий, самый верный друг. Все парни и мужчины, которых она встретит после, будут всегда сравниваться с ним – с самым лучшим на свете. И сейчас такое невинное, такое инфантильное занятие Бити казалось раем на земле – потому что папа рядом.