– Я же уже вроде объяснил, что никакой я не ездовой кот! – вскинул голову Баюн, ярость засверкала в его мгновенно налившихся кровью кроваво-красных глазах. – Я – не ездовой, а учёный кот! – рыча, провозгласил он. И рык этот прозвучал как гром, как рык тысячи львов и тигров вместе взятых. Баюн широко раскрыл пасть. Громко клацнул клыками. – Ану иди сюда, ты нечто, подстрекающее из чащи леса! И тогда ты сможешь на собственной шкуре убедиться, что я кот!

Лесовики, боровички, лешие и кикиморы в мгновение ока врассыпную бросились в разные стороны.

– Трусы! Предатели! Ничтожества! – заверещал голос из чащи леса.

– А сам! – огрызнулся мальчонка-лесовичок и тут же сменил своей дислокации, чтобы враг, то есть я и Баюн, не знали, где его искать.

– Сам я учувствовал уже в тысячах разбойных налётов, и поэтому это вам, а не мне нужно боевое крещение! Которое, – из чащи раздался разочарованный вздох, – вы и в этот раз провалили!

И из глубин лесной чащи величественно выступил… Чёрт Иванович. Он нарочито медленно затянулся сигарой, вынул её из своего рыла, выпустив при этом довольно плотную струю дыма в сторону своих воинов. Дымок, очевидно, был ещё тот, потому что мальчонку-лесовичока и старичка боровичка, стоявших к нему ближе всего, в ту же секунду одолел приступ надрывного кашля. Чёрт Иванович, снова, с явным наслаждением, затянулся сигарой и с отвращением покачал головой.

– Ну и как прикажете, мне сделать из вас грозу лесов, если вы даже с девчонкой справиться не можете? – тоскливо поинтересовался он.

Думаю, что Баюн без особого труда мог бы перепрыгнуть через сбившихся в кучку недоразбойников, после чего мы продолжили бы с ним свой путь дальше. Однако желание вмешаться и защитить несчастных лесных жителей, которые, и это было совершенно очевидно, просто сбились с праведного пути, причём сбились совсем недавно, от тлетворного влияния Черта Ивановича не позволило мне воспользоваться этой широко и явно открытой передо мной возможностью побега.

Я спрыгнула с Баюна и проделала несколько небрежных показательных рубящих и колющих ударов. Котяра-великан понял меня без слов: он подмигнул мне, и принялся пристально и очень дотошно изучать каждого члена разбойной шайки, при этом он непрерывно плотоядно облизывался.

– Так это, понимаете ли, господин наставник, всё дело в том, что нам моральные принципы не позволили руку поднять на женщину, – прокашлявшись, оправдал поведение своё и сотоварищей старичок-боровичок, косясь на меня и дрожа как осиновый листок.

– Вот-вот, – поддакнул мальчонка-лесовичок. – Настоящие мужчины женщин не бьют!

– Это вы-то, настоящие мужчины?! – загоготал Чёрт Иванович. Смех его был похож на ржание жеребенка. – Йииии-гого! Хо-хо-хо! Йииии-гого! Хо-хо-хо! Ой, я не могу! Ох, и рассмешили! Ой, держите меня! Йииии-гого! Хо-хо-хо!

Я молнией преодолела расстояние между мной и гогочущим чертом и оказалась у него за спиной. Меч же мой, при этом оказался у него под рылом, почти соприкасаясь с его толстой свиной шеей. – Да, никаких проблем! Я держу тебя, свиное рыло! Мерзость ты проклятая! – нежно прошептала я черту на ушко.

– Ой! – взвизгнул чёрт. – Ой какое счастье привалило! Сама сударыня ведьма меня прихватила! – заскулил он альтом. – Сударыня ведьма, а я говорил вам уже, что вы прекраснейшая ведьма из всех ведьм, что я видел с тех пор как существует ад?! – с придыханием поинтересовался он.

– А я тебе уже говорила, как давно я мечтала перерезать твою жирную шею, скверна ты поганая?! – ещё даже более нежно, чем прежде, прошептала я ему на ушко. – Всего одно движение рукой, и поминай как звали, погань пакостную! – и я прижала широкую сторону лезвия меча к рылу черта. – Неужели ты думал, что я тебя, гадость мерзостную, не узнаю, когда вновь увижу?

Лесные жители сначала застыли изваяниями, явно не зная, что предпринять. Однако потом они посовещались и решили, что они будут наблюдать и отступать. Само собой, отступали они задним ходом. Поэтому их отступление сопровождалось бесконечными спотыканиями, активным оттаптыванием ног друг у друга и падениями, а также сопутствующими этим действиям звуками: бесконечными охами и вздохами боли, перебранками и повизгиваниями.

– Вот только давайте бе-ээээз фанатизма и без крайностей! – заблеял Черт Иванович. – И то и другое, вам, прекраснейшая, в отношении меня совершенно не выгодно!

Учитывая тот список претензий, который у меня был конкретно к этому черту, это его замечание прозвучало до смешного нелепо. Я презрительно усмехнулась и слегка сдвинула меч. Я блефовала, я не собиралась лишать черта его рыла, но припугнуть хорошенько я была совсем не против.

– Ты не прав, мне это очень даже выгодно, – ласково возразила я ему. Черта Ивановича, который, я была в этом уверена, был наслышан о том, что я с недавних пор отношусь к демоническому роду, теперь, когда он получил этому подтверждение, всего аж затрясло. – Потому что я получу от этого истинное…