Вплоть до 1561 года у испанского двора не было постоянного места пребывания. По повелению королей оно менялось время от времени, перемещаясь из одного города в другой со всеми своими придворными людьми и службами. Такими временными столицами страны в разные годы бывали, например, Сеговия, Барселона, Гранада, Толедо и Вальядолид. Однако в 1561 г. Филипп II решил положить конец такому дворовому кочевничеству и выбрать постоянную столицу Испании. Его выбор остановился на тогда небольшом и захолустном Мадриде. Этот городок находился в самом центре объединенной страны и являлся сердцем довольно унылых и малонаселенных пространств Кастилии. Однако сама эта незначительность Мадрида давала королю возможность сделать из него новую крупную столицу, которая могла бы олицетворять собой его центральный абсолютистский режим и носить на себе печать его собственного плана достойного эпицентра, отвечающего масштабам и богатству испанской монархии. Недалеко от Мадрида Филипп II вскоре начнет строить и самый грандиозный памятник своему правлению – дворец Эскориаль, который по его замыслу будет одновременно служить местом захоронения испанских королевских семей. Сервантес окажется в числе тех, кто в течение некоторого времени будет сопровождать переезды кочевого двора, а затем и окажется вместе с ним в Мадриде.

Другим крупным событием в жизни Испании того периода стал королевский эдикт о преследовании мориеков Андалузии. Этим именем в стране называли тех арабов, которые после поражения Гренадского халифата не ушли со своими соплеменниками в Северную Африку, а решили остаться в Испании, перейдя в христианство. Мориски по-прежнему носили свою традиционную одежду и говорили на арабском языке, хотя, вероятно, что под покровом католичества они продолжали исповедовать мусульманство. Карл V в свое время неоднократно пытался покончить с этими арабскими «вольностями», но всякий раз морискам удавалось откупиться от преследований крупными суммами денег. В отличие от своего отца Филипп II не поддался на такие предложения, хотя очень остро нуждался в средствах, и в 1567 г. запретил все проявления мусульманства, обрушив на мориеков всю мощь репрессий своей государственной машины.

Им было запрещено носить арабскую одежду, их женщинам больше не разрешалось появляться с закрытым лицом, им предписывалось оставлять свои дома не запертыми на замок, а пользование их традиционными горячими ваннами объявлялось вне закона. Самым жестоким наказанием для этой очень деятельной части населения было требование говорить только на кастильском языке и не признавать никакой веры, кроме христианской.

Наказания за неисполнение положений этого эдикта были настолько жестокими, что очень скоро вызвали восстания морисков по всей Андалузии, которая в течение целых двух лет оставалась ареной кровавой религиозной борьбы и преследований. Сопротивление морисков было в итоге подавлено, все население Гренады было целиком и полностью депортировано в другие области Испании, а процветавшая и богатая до того времени Андалузия, потеряв самую активную часть своих жителей, превратилась в сельскохозяйственную пустыню. Как и остальные католики страны, перед лицом таких кровавых королевских репрессий, Сервантес и его семья стали их незавидными сторонниками.

Вскоре после разгрома морисков в истории Испании, всей Европы и всего христианского мира произошло огромной важности событие: в октябре 1571 г. в ходе крупнейшего морского сражения под Лепанто объединенные флотилии Венеции и Рима во главе с военно-морскими силами Филиппа II нанесли сокрушительное поражение большой эскадре Турции. Эта историческая победа явилась поворотным пунктом в длительном противостоянии мусульман и христиан в районах Средиземноморья, что позволило остановить продолжение наступательных операций Османской империи против южных и восточных границ Европы. В этом эпохальном сражении довелось участвовать и самому Сервантесу вместе с его младшим братом Родриго, в ходе которого будущий великий писатель проявил подлинный военный героизм, получил тяжелое ранение и потерял способность пользоваться левой рукой. О своем участии в этой исторической битве Сервантес будет неоднократно вспоминать на страницах будущих произведений.

В начале 1580-х гг. Испания стала особенно активно подвергаться нападениям со стороны Англии на ее флотилии как на морских просторах, так и в своих собственных гаванях. Особенно унизительным для Филиппа II стал рейд под командованием Дрейка на испанские корабли в порте Кадиса, где король давно и упорно готовил свою Непобедимую армаду для вторжения в Англию. В 1588 г. эта огромная флотилия отправилась к берегам «коварного» Альбиона. Однако более маневренные английские суда и умелое использование Дрейком морских течений привели к сокрушительному поражению Армады с тяжелой потерей свыше половины всех ее кораблей и более двух третей их экипажей. Мигель Сервантес в отличие от другого своего выдающегося современника Лопе де Вега не принимал непосредственного участия в этой военной экспедиции, но он внес свой посильный вклад в ее подготовку, работая довольно продолжительное время в качестве представителя властей по сбору средств на ее организацию и в силу сложившихся обстоятельств даже перенес тюремное заключение.

После этой разгромной авантюры уже ослабевавшие позиции Испании в европейской и мировой политике стали стремительно расшатываться, чему в немалой степени содействовала упрямая непродуманная политика самого Филиппа II, который растратил невероятные богатства своей империи на бесконечные кровопролитные войны на разных параллелях и меридианах земного шара. Этот король, униженный в военных поражениях, погрязший в огромных международных долгах и совершенно разбитый тяжелыми болезнями, ушел в другой мир в 1598 г, оставив своему сыну Филиппу III пошатнувшийся трон, ослабевшую империю и обедневшую, если не считать разбогатевшую элиту, Испанию. Несмотря на возросшую урбанизацию и первые шаги к капитализму, основное население страны продолжало трудную бедную жизнь, которая мало отличалась от скудного Средневековья. Сервантес и его семья оказались в числе того большинства испанцев, которые влачили жалкое существование в тяготах и нуждах каждодневной жизни.

При Филиппе III положение страны и большинства ее населения продолжало ухудшаться: целый ряд военных поражений и плохое развитие экономики неуклонно вели Испанию в разряд второстепенных европейских государств. Ее когда-то объединяющая, инициативная и главная движущая сила в лице Кастилии, казалось, себя исчерпала. Она все больше сосредоточивалась на себе самой, варилась в собственном соку, забывая о других провинциях Испании, что содействовало пробуждению сепаратизма в Стране Басков и Каталонии. Повсеместный разгул религиозного фанатизма являлся тормозом морального, политического, экономического и социального прогресса, что, скорее, напоминало о жизни в тогда еще только уходившее в историю Средневековье.

Одним из ярких проявлений такой политики Филиппа III стало новое государственное наступление на морисков. В 1609 г. он принял решение окончательно изгнать их из Испании. После череды предшествовавших преследований они все еще составляли около полумиллиона жителей страны и формально считались католиками. Но до властей время от времени доходили доносы на то, что многие из них якобы продолжали тайно исповедовать мусульманство. В целях осуществления принятого королем решения в ряде портов Испании были собраны корабли, на которые под наблюдением выделенных для этой цели войск были силой погружены все остававшиеся в стране мориски – мужчины, женщины и дети. Они были сразу же перевезены на побережье Северной Африки и безжалостно высажены там на произвол судьбы. Эти невинные жертвы королевского и церковного произвола в своем большинстве были активными крестьянами, занимались производством хлопка, шелка, риса, бумаги и других продуктов. Именно они когда-то успешно внедрили в безводной и засушливой Испании использование ирригационных каналов, обеспечивая население богатой продукцией сельского хозяйства. Без них эта и другие отрасли экономики страны стали просто загнивать, усугубляя уже ранее возникшие трудности ее развития. Сам уже теперь ставший очень известным автор первого тома «Дон Кихота» и его семья, как и раньше в подобных случаях, вместе со всем остальным населением страны снова поддержали изгнание морисков из Испании.