— Тогда почему он не вышел с нами на связь? Месяц прошел. Ведь однозначно Джесс все ему рассказал еще в самый первый день. Думаешь, он ненавидит нас?

— Вряд ли. Ник не стал бы дуться из-за такой ерунды.

— Тогда я не понимаю… Неужели нельзя написать или позвонить?

— Он вернется.

— И когда он переступит порог этого дома, я его придушу.

— Ты выйдешь к нему навстречу и обнимешь его, — поправляет Арт.

— Задушу в смертельном объятии в таком случае, — сопротивляюсь я.

— Звучит уже оптимистичней. Если над последней версией поработать, к его возвращению, может, мы даже до поцелуя в щеку дойдем, — добавляет он.

И я смеюсь. Впервые за много дней.

Весь следующий день проходит в полубреду от головной боли, вызванной трехдневной голодовкой и слезами, а также попытках занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы держаться подальше от спальни. Чтобы занять руки, я решаю разгрести образовавшиеся за это время на кухне завалы и, как истинный джентльмен, Шон вызывается мне помочь. А может, просто убедиться, что я в порядке и не виню себя в произошедшем. Впервые посмотрев в его глаза, я вижу в них такую же растерянность. И хотя я уверена, у него остается миллион вопросов, он не задает ни единого, просто находясь рядом и молча ожидая, пока я расскажу сама.

Только мне нечего рассказывать. Куча грязной посуды вкупе с тоскливыми мыслями и разбитым взглядом Шона — единственное развлечение на вечер.

Приготовление ужина в конечном итоге заканчивается очередным поражением, настолько унизительным, что спасти ситуацию может только Арт. Скомкав фартук и бросив его на стол, я выхожу из кухни, но Шон останавливает меня, мягко взяв за руку. Я оборачиваюсь и, дождавшись, пока он поднимет взгляд, говорю:

— Это все не твоя вина.

Шон вздыхает и вдруг неожиданно притягивает меня к себе так крепко, что не вдохнуть, но я не пытаюсь вырваться. Под крепкой хваткой широких ладоней все, что было выстроено между нами, окончательно рассыпается, и рождается что-то новое, что может стать началом хорошей дружбы.

— Мы найдём его, обещаю, — уверяет Шон, и я закрываю глаза, разрешив себе надеяться.

…если Ник сам когда-нибудь захочет, чтобы его нашли…

Арта я нахожу сгорбившимся за компьютером в гостиной. Он внимательно что-то читает.

— Я знаю, что сегодня не твоя очередь готовить, но, — я делаю длинную паузу, — кажется, тебе придется спасать сегодняшний ужин.

Арт поворачивает голову, и я уже готова столкнуться с привычным улыбающимся взглядом, но в его глазах настороженность.

— Тебе надо это увидеть, — говорит он.

На смену настороженности приходит серьезность, настолько не свойственная Арту, что невольно боль в висках начинает вновь пульсировать, словно предчувствуя неладное.

— Что именно?

Я присаживаюсь рядом, прикидывая, насколько хуже могут стать обстоятельства по сравнению с тем, что уже случилось.

Арт вздыхает:

— Ты знала, что Джесс тайно тренировал Ника?

— Да, он же писал это в дневнике.

— Кажется, Ник был не единственным, кого так тщательно готовили.

Я внимательно смотрю ему в глаза, ожидая продолжения.

— В одной из папок я нашел записи о тренировках Тайлера. Ты знала, что он сбежал из трех интернатов перед тем, как попал в Эдмундс?

— Да, я читала об этом в своём письме. Но про тренировки там ничего не было.

— На самом деле меня заинтересовало кое-что другое. Не хочешь взглянуть?

— Ой, нет. Я не выдержу осознания того, что ещё чью-то жизнь разрушила. Тайлер остался в Эдмундсе из-за меня, выходит, что и погиб тоже из-за меня. К тому же, судя по дневнику Ника, я еще и сердце его разбила.

— Боюсь, что на этот раз ты ошибаешься.

Арт молчит.

А потом произносит так, словно пытается вложить в эти слова намного больше смысла и сожаления, чем может показаться на первый взгляд:

— Он остался не потому, что встретил тебя. Он остался потому, что нашёл Ника.

Корвус Коракс. Закрытые материалы

Материалы дела. Объект Кор-2. Тайлер Ламм

Расшифровка аудио записи встречи с психологом.

— Здравствуй, Тайлер, как самочувствие? Рада видеть тебя.

— Валяйте уже, спрашивайте.

— О чем? Я думала, мы с тобой еще много лет назад договорились, что если ты захочешь поделиться, расскажешь сам.

— Зачем тогда эти встречи снова?

— Чтобы помочь тебе разобраться в себе.

— Думаете, получится?

— А как тебе кажется?

— Все равно ведь пока час не истечет, мне здесь торчать.

— Хорошо. Тогда начну я. Мне пришел рапорт из Африки. Ты очень храбро показал себя на последнем задании. Не хочешь поговорить об этом?