Диана захрипела, хватая ртом воздух. Ее бок кровоточил, когда ее тело выкачивало жизненную силу из раны.

— Нет, — процедила я сквозь зубы. — Но когда я чувствую себя подавленной, я представляю, как убиваю тебя, и это меня подбадривает. Это заставляет меня хихикать.

Хью рассмеялся и рывком поднял Диану, ее висок прижался к его щеке.

— Видишь ту женщину, которую ты посадила в клетку?

Дыхание Дианы вырывалось отрывистыми всхлипами.

— Попроси у нее свою жизнь, — сказал Хью.

— Ты, гребаный ублюдок. — Когда я выберусь отсюда, я буду отрезать от него по кусочку, пока он не перестанет двигаться.

— Попроси ее по-хорошему, — повторил Хью. — Если она вернет тебе твою жизнь, я отпущу тебя.

— Ты высказал свою точку зрения. Я не хочу, чтобы она умерла, — сказала я.

— Попроси ее, — сказал Хью.

Губы Дианы зашевелились.

— Пошел ты.

— Неправильный ответ. — Хью перерезал ей горло и отступил. Женщина-рыцарь застыла, выпрямившись, широко раскрыв глаза. Темная кровь хлынула из ее горла. Ее глаза закатились, она споткнулась и рухнула. Ее кровь растеклась широкой лужей по полу.

Глаза Ника были пусты. Он посмотрел на кровь, казалось бы, ничуть не обеспокоенный ею. С таким же успехом он мог быть мертв.

— Пустая трата времени. — Хью стряхнул кровь со своего меча.

Тауэрс осторожно двинулся вперед. Он двигался, как испуганный кот: легко, на цыпочках и нервно.

Неужели все сегодня сошли с ума?

— Что ты делаешь? Просто пристрели этого ублюдка! Он больше не может использовать слова силы. Он выйдет из игры раньше, чем у тебя кончатся арбалетные болты.

— Фехтовальщик, ха! — Хью положил гладиус на смотровой стол позади себя. — Смотри, ма, никакого меча [8] .

Тауэрс метнулся к нему и молниеносно нанес удар. Хью отклонился в сторону ровно настолько, чтобы лезвие промахнулось, схватил Тауэрса за запястье, откинулся назад и нанес боковой удар ногой в ребра рыцаря, чуть выше его правого бедра. Удар не просто пришелся в цель, он взорвался. Тауэрс отшатнулся, склонившись над раненым боком.

Хью улыбнулся и жестом подозвал его к себе.

— Давай же.

Тауэрс бросился вперед и рубанул слева направо, целясь в горло Хью. Слишком медленно, я бы откинулась назад.

Хью откинулся назад, и лезвие задело его левое плечо.

Тауэрс замахнулся по-другому, пытаясь ударить рукоятью меча в лицо Хью, оставив свой живот беззащитным. Можно было проехать на чертовой телеге через этот проход.

Хью увернулся, схватил гладиус со смотрового стола и нанес удар Тауэрсу. Первый удар распорол рыцарю живот. Прежде чем он успел пошатнуться, Хью нанес рыцарю резкий точный удар в бок, прямо между ребер в печень.

Тауэрс упал на колени, прижимая к себе внутренности. Хью схватил его за волосы.

— Проси у нее свою жизнь.

— Я хочу, чтобы он жил, — выдавила я.

— Он должен попросить, — сказал мне Хью.

Тауэрс выхватил из-за пояса нож и вонзил его в бедро Хью.

— Я думаю, у нас есть ответ «нет». — Хью вонзил гладиус в грудь рыцаря.

Тауэрс забулькал и осел на пол.

Я беспомощно завертелась в клетке. Он продолжал убивать, люди продолжали умирать, а я могла только наблюдать. Ярость вскипела во мне.

— Зачем ты это делаешь?

Хью стряхнул кровь с меча.

— Ты хотела, чтобы я тебе что-нибудь показал.

— Ну, пока все, что я видела, это то, что ты убиваешь второсортников Ордена. Выбери кого-нибудь себе по плечу.

— Всему свое время. — Хью улыбнулся мне, его глаза были холодны.

Где, черт возьми, полиция и Национальная гвардия? Сколько времени им требуется, чтобы мобилизоваться?

— Нравится тебе это или нет, — сказал он, — ты остаешься его дочерью. Беги от этого, плюй на это — твой выбор. Те, кто принадлежит к крови, могут оскорблять кровь. Больше никто. Я этого не допущу.

Наконец-то я поняла. Дело было не только во мне, дело было в том, что Орден втоптал мое имя в грязь после того, как я ушла, а сейчас запер меня здесь. Это было не просто устранение. Это было наказание. Он убил бы каждого рыцаря Ордена, но не раньше, чем заставил бы их всех подчиниться мне и умолять меня сохранить им жизнь.

Я должна была что-то сделать.

Защита оберега между прутьями клетки была не прочной. Было чертовски больно, когда я просунула руку, но я могла просунуть ее. Я повернулась спиной к Хью и схватилась за порез на левом предплечье. Боль пронзила меня. Багровый цвет омыл мою кожу, магия в ней ожила и была готова. Я потянула за нее, усилием воли придав ей форму шипа, длиной в пять дюймов. Он был длинным и острым, а глаз был такой легкой мишенью, да и прямо за ним находился мозг. Мне просто нужно было подозвать его поближе к клетке.