— Я купила носочки, — буркнула в ответ, а позади меня послышался слабый смешок.

Я обернулась через плечо и увидела Марка с широкой улыбкой, тут же отвернувшись и уставившись в стол. Брянцев-старший тяжело вздохнул, устало потёр лоб и продолжил:

— Что касается расследования, следователь не беспокоил. Я справлялся по своим контактам, дело вот-вот передадут в архив. Ваша кипучая деятельность по части благотворительности сказалась как нельзя лучше, обвинитель осознаёт, на сколько глупо будет выглядеть в суде и выдвигать обвинение не торопится. И чем дольше они ждут, тем хуже будут выглядеть, потому что скоро начнёт показываться живот, что нам, безусловно, на руку.

Я вновь покосилась на Марка, сообразив, что отца в курс дела ввести он не пожелал, он медленно моргнул одним глазом, а я поднялась, сказав вежливо:

— Спасибо, — Брянцев на наши переглядки внимание обратил, вновь не сдержал вздоха, но вопросы решил не задавать, попрощался кивком и мы покинули кабинет. — Понятно хотя бы, откуда эти счета на Кипре, — вздохнула, когда мы устроились на диване в приёмной.

— Думаю, то, что он счёл нужным оставит тебе — лишь вершина айсберга. Ты явно не желаешь откровенничать, хотя мы договаривались… так что вынужден начать строить догадки. Эта милая флешка, которую ты таскаешь с собой, явно что-то для тебя значит. Учитывая выражение твоего лица, когда ты смотрела содержимое, и профессию твоего твоего отца, могу сделать только один вывод. Проверить не смогу, но чтобы двигаться дальше в этом направлении это и не требуется. Планирую поехать в больницу и раздобыть его медкарту, но тебе это будет сделать гораздо проще. По какому пути пойдём, Фим?

— Зачем медкарту? — проворчала в ответ. — Я знаю ее наизусть.

— Я бы не торопился с выводами на этот счёт… давай уже начистоту, терпеть не могу говорить гипотетически, — он поморщился, а я сказала:

— Это он написал ту программу, с которой я сделала чертёж.

— Отлично, — кивнул удовлетворительно, — так гораздо проще, не находишь? Так вот, тебя я изучить успел, а, как говорится, от осинки не родятся апельсинки… — посмотрел на мои волосы, хохотнул и почесал затылок. — С пословицей промахнулся, но суть ты уловила. Больше похоже на то, что его вынудили это сделать. Внимание, вопрос: как?

— Как? — переспросила, похлопав глазами.

— Шантажом, — вздохнул в ответ. — Но тут тоже возможны варианты. Соображай, Серафима, я же знаю, что под этими роскошными волосами, в которые так и тянет запустить руки, есть мозг.

Мозг был, но после этих слов повёл не в том направлении, включив воображение. Я потупила взгляд, старательно прогоняя картинки, Марк терпеливо ждал, а пауза затягивалась. Мне потребовалось достаточно много времени, прежде чем я начала думать вслух:

— Либо аварию подстроили и намекнули, что переломами я могу не отделаться, либо… — мысль застопорилась, я подняла виноватый взгляд, а Марк улыбнулся:

— Одного этого достаточно, чтобы ознакомиться с медкартой. У твоего отца был стаж вождения больше, чем мне лет отроду. А вы вылетели через отбойник. То есть, либо он почувствовал недомогание из-за болезни и не справился с управлением, либо вас подрезали и он инстинктивно крутанул рулем. В отчете первый вариант, но я ещё не проверял.

— Мы разговаривали с ним об этом, он начал терять сознание, — нахмурилась, вспомнив наш первый разговор после аварии. — Это точно, я слишком хорошо помню его виноватый взгляд, нет нужны тащиться в больницу.

Марк вздохнул и какое-то время собирался с мыслями, прежде чем сказал:

— Вопрос в том, как давно он знал, что болен.

— Узнал после аварии, — сказала уверенно, но тут же сдулась.

— Ты училась на платном, бюджетных мест не было, хотя по баллам ты проходила… отец твой хоть и работал в частном секторе, зарплату получал среднюю по рынку… — по моим щекам покатились слёзы, а Марк стиснул зубы. — Прости, мне пришлось озвучить.

— Все в порядке, — сказала торопливо, но это не имело ничего общего с действительностью.

— Уверен, он чувствовал себя хорошо и, как многие старой закалки, решил, что само пройдёт.

— Да какая, к черту, разница?! — рявкнула, поднимаясь.

Глаза застилали слёзы, я выбежала из офиса, села в машину и торопливо завела мотор, поехав в больницу. Вела нервно, резко, пару раз едва не прочертила бампером по другим машинам, устроив встряску их водителям, начинавшим истошно сигналить. То и дело терла глаза по очереди, вытирая слёзы, а возле больницы не потрудилась даже припарковаться, бросив машину прямо у входа, хотя мест было предостаточно. У кабинета главврача вытерла вспотевшие ладони, нерешительно постучала и открыла дверь, не дожидаясь ответа.

— Мне нужна медкарта… — начала с порога, а Земцов нахмурился, — отца, — закончила мысль, остановившись у стола.

— Это можно, — вздохнул с некоторым облегчением. — Но… зачем, Серафима? Уже ничего не вернуть…

— Да-да, — отмахнулась, а потом хмыкнула, сообразив, что в самом деле перенимаю манеру общения Марка. — Пожалуйста, не сочтите за труд, распечатайте.

— Хорошо, — пожал плечами растерянно. Полез в компьютер, продолжая коситься.

— Полную, — добавила тихо, он покивал, не глядя на меня, а через минуту заработал принтер.