Земля тут наша, хоть по статусу – ничья.

Сталинские поля

Вчера писал про зимний лес.

Сказали, что почти Есенин.

Польщён и взвился до небес.

Да где уж мне, ведь он же гений!

Он землю русскую воспел

Так, как никто не смог доныне.

А у меня иной удел,

Глас вопиющего в пустыне.

Берёзы на родной Оке

Сравнимы с чудом мирозданья.

Всех убедил. Я на листке

Пишу про рощи, что в Казани.

Течёт Казанка не спеша.

Спокойно, плавно, величаво.

Гнездятся птицы в камышах,

Растут деревья слева, справа.

Осинник – тоже дивный лес,

Весь год он берег украшает.

На свете много есть чудес,

Но нет милей родного края.

Зачем мне Турция и Крым?

Там красота совсем чужая.

К осинам прихожу своим,

К ним постоянно возвращаюсь.

Короче, не Есенин я,

Замешан из другого теста

Мой стихотворный стройный ряд.

Согласен на второе место.

Я прохожу по Сталинским полям.

Места родные, хорошо знакомы.

Да здравствует марийская земля –

Дремучий лес недалеко от дома.

Почти полвека прихожу сюда,

И мне нисколько не надоедает.

Озёра, реки, чистая вода –

Кругом природа, сердцу дорогая.

Берёзы русские – в любом лесу.

Осины – на реке Казанке.

А на Илети всё дубы растут.

Где выбрать место для гулянки?

Да на природе всюду хорошо,

Поэтому ищи поближе.

Как только снеговой покров сошёл –

Бери мангал, забудь про лыжи.

Варится с бульканьем свёкла,

Кошка сидит на пеньке.

Вяжет носок бабка Фёкла,

Баржа плывёт по реке.

Тихо всё в нашей деревне,

Полный покой, благодать.

Где-то вдали – город древний.

Славно так жить-поживать.

К реке Казанке левый берег сходит круто.

Холмы и залесённые овраги там.

Здесь первые свои прокладывал маршруты,

Да и сейчас люблю гулять по тем местам.

Гора есть главная – назвали Лошадиной.

Давно уже, лет шестьдесят тому назад.

С неё прямой открытый спуск. Он быстрый, длинный.

Слетаешь вниз стремительно, ну как снаряд.

Я помню, в годы школьные катился сверху

И не боялся ноги, лыжи поломать.

Теперь стал старый, опытный, в поступках сдержан,

Лишь сбоку по оврагу я готов съезжать.

Детишки и сейчас утюжат склон на санках.

Восторг щенячий, беззаботная пора.

Как тихо и спокойно утром спозаранку.

В душе навечно Лошадиная гора.

Ноябрь. Короткий день. Поход марийский.

Болота, буреломы, свежий снег.

Взлетают в пасмурное небо искры.

А у костра – пятнадцать человек.

Пошли на праздники традиционно,

В любимые с давнишних лет места.

В меню – тушёнка, гречка, макароны.

И крепкий чай, и водки по полста.

Палатки летние, погода в норме,

Идти легко по просекам лесным.

Всегда находимся в хорошей форме.

Как здорово быть вечно молодым!

На кой мне сдался ваш Израиль?!

Я ничего там не оставил.

Нет снега и кругом пустыня.

Иврит мудрёнее латыни.

Лес не растёт, тоска и скука.

Не по душе мне эти штуки.

В «Мари Чодру» хочу вернуться,

Вновь посетить озёра-блюдца,

Пройтись на лыжах в чаще леса.

Вот здесь и есть святое место!

Как много бывших деревенских стали городскими,

Устроились, работают и хорошо живут.

Но не прощаются с местами, сердцу дорогими,

И каждую тропинку, каждый камень помнят тут.

Теперь не сходят они с поезда на полустанке,

И их лошадка по просёлку к дому не везёт.

В родимый двор на джипах подъезжают, как на танках.

А что хотите вы, высокий стал у них полёт!

Крестьянские сыны в Казани всё схватили крепко,