— И вообще, девушка, вам бы похудеть не помешало, а то в следующий раз кого-нибудь ненароком придавите, не дай Бог, — продолжил добивать незадачливую соблазнительницу Павел, — инвалидом сделаете. Я вот едва заикой не остался, когда вы так неожиданно на колени прилетели. Вам разве не жалко меня? Теперь всю жизнь придется провести, борясь с душевной травмой, что вы мне причинили.

Оказавшаяся в унизительной ситуации девушка, решительно вздернула подбородок и прищурила кошачьи глазки. Плавно поднявшись на ноги — Настя искренне позавидовала подобной грации — и отряхнувшись, она облила полным презрения взглядом Артемьева.

— Хам, — констатировала она и, резко развернувшись, направилась к выходу, ритмично цокая длинными шпильками и виляя крутыми бедрами. Судя по осанке и изящной грациозности, она явно занималась танцами. Настя тихо вздохнула. О подобной пластике ей оставалось только мечтать.

— Ну по крайнем мере, не стала устраивать скандал, — облегченно выдал Пашка, обратно присаживаясь на свой стул, — не хватало только испортить окончательно вечер из-за неё.

— Это было грубо, — прокомментировала Настя, отпивая из бокала воды.

— Как же они меня достали, — выдохнул Павел, пятерней зарываясь в волосы. Похоже, он был искренне растерян тем, что несмотря на отсутствие интереса с его стороны женщины продолжали навязчиво предлагать ему себя. Даже больше, чем раньше. Чувствуя его отстраненность дамский пол почему-то усилил натиск, пытаясь сбить бывшего грешника с праведного пути. Раньше Павел был увлечен азартом и наслаждался своеобразной охотой на дам, но теперь же выяснялось, что охотился вовсе не он… Это переворачивало его привычным мир верх тормашками.

— Твоя репутация дамского угодника идет впереди тебя, — усмехнулась Настя. За эти недели Васильева насмотрелась на множество женщин, проявлявших неуемное желание к её мужчине. И если сначала Настя психовала из-за этого, то потом довольно быстро пришла к выводу, что тратить нервы на каждую любвеобильную даму просто нерационально. Так никаких нервов не хватит. Тем более сам объект повышенного интереса всеми силами пытался игнорировать наглых бабёнок.

— Интересно, после нашей свадьбы они успокоятся? — задумчиво пробормотал Артемьев, потирая подбородок.

— Сомневаюсь, — протянула Васильева. Почему-то настроение резко устремилось к нулевой отметке, хотя и видимых причин на то не имелось.

Через некоторое время принесли заказанную еду. Вечер продвигался ни шатко, ни валко. Оба не были настроены на задушевные разговоры и ограничились ничего незначащими высказываниями. Блюда оказались действительно вкусными, и Настя предпочла наслаждаться едой, а выяснение отношений отложить потом. Похоже, Павел имел схожий настрой, так как несколько раз Васильева ловила на себе его задумчивые взгляды.

— Павлуша, дорогой, — высокий женский голос прервал их молчаливый обмен взглядами, развеяв легкий дурман отстранённости от всего остального мира, — сколько лет, сколько зим!

Настя обратила внимание на спешащую к ним длинноногую блондинку с хищным, жаждущим взглядом. Очередная бывшая, поняла Васильева. Эта категория женщин самая опасная и самая раздражающая. Наверное, потому что все бывшие Павла отчего-то думали, что имеют право лапать и тискать его, а ещё с упоением рассуждали о его достоинствах. И да, Настя попросту ревновала. Всё-таки осознание, что эти, в большинстве случаев тупоголовые куклы, обладали тем, кого Настя больше всего желала в своей жизни, а она вечно оставалась где-то в стороне, было крайне болезненным. До сих это понимание приносило ей боль, а эти крашенные дуры словно в насмешку постоянно тыкали Васильеву в неприглядную правду.

Артемьев тоже не обрадовался появлению бывшей пассии. Глядя на приближающуюся девушку, он скривился, будто бы лимон съел. В его взгляде Настя четко разглядела… отвращение.

— Здравствуй, Кристина, — тон Павла был настолько холодным, что Анастасия удивилась тому, что не образовался пар. Саму Васильеву пробрало, что она невольно поежилась.

Зато блондинку нерадостный приём нисколько не взволновал. Она отодвинула свободный стул и ножки заскользили по половому покрытию, создавая неприятный звук, отчего скривилась уже Настя. Похоже, у этой девицы талант вызывать неприятные ощущения. Васильева приложила пальцы к виску, надеясь, унять начинающуюся головную боль. Вечер не задался с самого начала.

— Тина, мы ужинаем, — тон Артемьева не изменился, остался столь же ледяным. Нужно иметь полностью атрофированный мозг, чтобы не понять, насколько он не желает присутствия здесь одной отдельно взятой особы.

— Ну, ты же разрешишь мне присоединиться к вам? — Кристина ослепительно улыбнулась, отчего Паша стал еще более хмурым.

— Вообще-то нет, — отчеканил он. — Мы хотели поужинать с моей невестой. Наедине. Без тебя!

Кажется, Павел скоро снова начнет хамить…Васильева же удостоилась от незваной собеседницы изучающего взгляда. Столько неприязни было в нем, что Настя удивилась, как Тина не подавилась собственным ядом ненависти. Анастасия ответила таким же неприязненным взглядом с ноткой превосходства.