Дом престарелых построили в шестидесятые по архитектурной моде тех времен, с использованием кучи цемента. Плоская крыша и старые кондиционеры на проржавевшей кровле.

Они вошли внутрь, где пахло плесенью, а мебель и настенные покрытия были старыми и изношенными. Пайн видела пожилых людей, медленно двигавшихся по коридорам в креслах-колясках или при помощи ходунков. Заведение выглядело сравнительно чистым и аккуратным, но язык не повернулся бы назвать его «радостным».

Пайн показала документы и значок секретарше, и та отвела их в кабинет заведующей.

– А в чем, собственно, дело? – спросила женщина лет тридцати, одетая в белый халат.

На столе стояли остатки ланча, кабинет был маленьким и неряшливым.

– Мы всего лишь хотим задать миссис Винченцо несколько вопросов, связанных с расследованием, которое проводим в данный момент, – начала Пайн.

– А разве для этого не нужен ордер на обыск или еще что-то? – спросила женщина, которая не стала называть свое имя, но на бейджике было написано «Салли».

– Только не в том случае, когда речь идет о добровольной беседе, Салли, – ответила Пайн. – Мы ничего не ищем. Просто задаем вопросы. Нас интересует муж миссис Винченцо.

– Я даже не знала, что у нее есть муж. Ее навещает только бывшая соседка.

– Именно она и рассказала мне, что миссис Винченцо живет здесь с тех пор, как не может за собой ухаживать.

Салли покачала головой.

– Бедные старики забывают принимать лекарство, падают, ломают бедра, пытаются водить машину, оставляют включенной плиту на всю ночь… Все та же старая история.

– Значит, мы можем с ней поговорить?

– Я не уверена, что это имеет смысл. Она в отделении памяти.

– Отделении памяти? – переспросила Пайн.

– Ей поставили диагноз «слабоумие».

– Я сожалею, но раз уж мы здесь, почему бы нам не попробовать? Это важно.

– Ну, наверное, хуже не станет… Возможно, бедняжке даже будет приятно увидеть новых людей.

Она повела их по коридору к двойным дверям, на которых красным карандашом было написано «Стационар памяти». Провела картой по считывающему устройству, щелкнул замок, и дверь открылась.

Они подошли к следующей двери, и Салли постучала.

– Миссис Винченцо? – протяжно пропела она. – Иви? К вам посетители.

Дверь распахнулась, и они вошли в комнату.

Иви Винченцо сидела в постели и безмятежно смотрела на них. Она была одета в розовую пижаму, вьющиеся волосы скрывал розовый шарф. Многие предметы в комнате также были розовыми.

– Ей нравится розовый цвет, – сказала Салли. – Он ее успокаивает.

– Я и сама люблю розовое, – призналась Блюм.

– Вернусь через некоторое время, – сказала Салли. – Если возникнут проблемы, нажмите на красную кнопку над кроватью.

Она ушла, а Пайн и Блюм подошли поближе к кровати. Этли села на стул, ее помощница осталась стоять рядом.

Винченцо посмотрела на Пайн.

– Мы знакомы, юная леди? – спросила она приятным голосом.

– Нет, но я знаю вашу соседку. Она любит заниматься рукоделием и называет вас Иви.

Та ничего не ответила – ее глаза начали закрываться.

– Она живет в доме слева, – с надеждой проговорила Пайн.

Женщина открыла глаза, но никак не отреагировала на ее слова.

– Вам нравится, когда к вам приходят гости? – спросила Блюм. – Думаю, мне бы нравилось. С людьми так приятно беседовать!

– Я… я вас не знаю, верно?

Пайн посмотрела на Блюм.

– Нет, но мы решили сегодня вас навестить.

– У меня… ко мне редко приходят, – медленно проговорила Иви Винченцо.

– Ваша соседка рассказала нам, что вы живете здесь.

Иви явно разочарованно покачала головой.

– Старая женщина, – пробормотала она.

Пайн наклонилась поближе.

– Мы хотели поговорить о вашем муже.

– Моем… муже?

– Да. Ито… Вы его помните? Она сказала, что он превосходно готовил, – продолжала Пайн.

Иви опустила взгляд.

– Я… раньше… готовила. – Она посмотрела на стену. – Они забрали мою… плиту.

Этли протянула руку и осторожно положила ее на плечо женщины.

– Иви, вы могли бы ответить на некоторые вопросы об Ит… вашем муже?

– Мой муж, – повторила она. – Я… нет мужа. – Она покачала головой. – Я… так скучаю по готовке.

– Да, конечно, не сомневаюсь. У вас есть сын Тедди и внук Энтони.

В ответ Иви сняла шарф, и Пайн увидела, что у нее почти не осталось волос. Редкие клочки были выкрашены в рыжий цвет. Она сжала в руке шарф.