Миновав КПП перед внутренней полетной зоной, аэрокар плавно сел на посадочную площадку с номером «422», выпустил Айзека и улетел на парковку. Парень поёжился от порывистого ветра, подошел к краю платформы. Вид на город через смог удручал. Напоминал старые фильмы ужасов пятидесятых прошлого столетия.

— Кладбище. — вслух подумал Айзек.

Рекламные голограммы у входа в «элитный муравейник», как называл жилую башню повышенного комфорта парнишка, пестрили сегодня слишком ярко, агитируя покупать новые таблетки от стресса, обязательно попробовать бодрящую содовую «поцелуй ангела» и срочно записаться на симуляцию последней битвы у Юноны, чтобы прочувствовать все зверства не легитимной добывающей корпорации «Новый путь».

Не смотря на праздник, на бурные поздравления в школе от учителей, сверстников и даже синтетика в кафетерии, Айзек был раздражен. Мысленно вызвав панель настроек, парень отключил трансляции общественных голограмм, проецируемых прямо в мозг. Однако иллюминация приукрашенной битвы на Юноне осталась. Понятно, ООИ — обязательная общественная информация. Конкретно сегодня подобное выводило из себя особенно сильно, ведь каждый второй баннер пытался склонить к покупке чего-либо обязательно в свой день рождения, праздник же!

Такие правила не укладывались в голове Айзека.

— Почему я не могу видеть только то, что хочу? — вздохнул, плюнул через бортик и, шаркая, пошел ко входу именинник.

В квартире было темно и тихо. Немного смутившись, Айзек перепроверил настройки нейроинтерфейса, и, не найдя ошибок, попытался включить свет. Выскочившая неожиданно перед глазами строчка красного текста «отказано в доступе» окончательно ввела в ступор.

— Пикс, парализатор.

Коммуникатор на левом запястье мальчика глухо щелкнул, два тонких жгута покинули предохранительный бокс, словно змеи, взвились в поиске предполагаемого обидчика. Нейроинтерфейс активировал протокол самозащиты, отправил ближайшему полицейскому дрону сигнал тревоги, пустил в кровь адреналин с обезболивающим и затих, впав в гибернацию для предотвращения дистанционной хакерской атаки.

«Угораздило меня опробовать все, чему учили на оборонке, именно сегодня!» — зло подумал именинник. Стараясь дышать ровно, он аккуратно, вдоль стены, прошмыгнул из прихожей в просторную гостиную, тонувшую во мраке. Что могло пойти не так? Конкуренты отца? Простые грабители?

— С днём рождения! — раздался нестройный хор знакомых голосов.

Внезапно зажегся ослепляющий свет. Искры со всех сторон дезориентировали парня, хлопки, похожие на салюты, пошатнули и так не спокойные нервы. Стрекот парализатора перед собой не прервал какофонию, и парень перекатом ушел назад, больно ударившись затылком о стену.

— Пацан, ну ты даешь! — громом разразился смех отца.

— Айзек! — веселый голос матери звонко отразился от стеклопанелей.

Сквозь заслезившиеся глаза он разглядел стол, уставленный едой, пышный торт в середине, родителей и ближайших друзей, что со смешками подходили к нему.

— Вставай, солдат! — протянул ему руку отец. — воевать еще не время!

— Ну что ты такое говоришь, дорогой. Давай, Айзек, пойдем примешь релаксанты. — вмешалась мама.

— Все хорошо, просто налейте пива. Мне же его уже можно? — попытался пошутить именинник.

Как оказалось, пиво действительно было. На подобную просьбу мать только покачала головой, а отец снова рассмеялся, протягивая открытую банку. Алкоголь Айзек уже пробовал не раз в компании мальчишек с самых нижних этажей, когда ему удавалось на время взломать протокол родительского контроля нейроинтерфейса, так что какое-то пиво было ему не в новинку.

Слабый алкоголь был дозволен в Империи с шестнадцати, крепкие напитки в определенных дозах с двадцати трех. Однако мальчишка перепробовал, казалось, все. Пиво ему нравилось, но не то, что предложил отец. Это синтетическое, а вот на нижних этажах или даже в индустриальных районах, где Айзеку довелось пару раз побывать, гнали самое настоящее, грибное, по старинке. Вкус специфический, запах резкий, но приятно щекочет язык, выделяется крепостью и сильно бьет по мозгам. Все это, конечно, не бесплатно, не безопасно и, даже, уголовно наказуемо. Пришлось написать не один облик с хитрым ИИ для секс-андройдов, чтобы получить доступ к таким приключениям.

Айзек всегда чувствовал себя взаперти огромного города с навязанными правилами и идиомами. Ему чертовски не доставало истинной свободы: видеть, что хочешь, заниматься, чем хочешь, говорить, что думаешь, не быть осужденным обществом за свои увлечения. Он всегда хотел быть архитектором виртуальных миров, творить, созидать, вдыхать жизнь во что-то прекрасное, недоступное в его реальности. Он хотел творить свою реальность.

С наступлением шестнадцати лет Айзеку открывалась большая часть контента для взрослых, в том числе серьёзные VRMMO. Игры в виртуальной реальности давно плотно вошли в жизнь населения. А ведь это такой огромный простор для творчества! Создавать целые миры! Это ли не чудо прогресса? К сожалению, с этой индустрией активно боролись поборники нравственности и морали, что не давало нормально развиваться технологиям аж с две тысячи семьдесят шестого — года, когда был создан первый нейроинтерфейс. Прошло почти сто лет, чип и биоэлектронные приводы есть у девяноста процентов населения человечества, а это почти тридцать миллиардов. И все равно пользу этой технологии умудряются оспаривать. Что уж говорить, если в некоторых проектах люди предпочитают проводить больше времени, чем в реальности. Там даже заработать можно!

Из раздумий о несправедливости мира Айзека выдернул тихо подошедший отец.

— Ну что, сынок, как тебе?

Они стояли на маленьком открытом балконе из армированного углепластика, считавшегося роскошью даже среди зажиточных семей. Солнце уже скрылось за смесью облаков и газов, окрашивая мрачное полотно смога в тёплое золото, все что ниже трехсотого этажа утонуло во тьме и вот-вот расцветёт по-новому огнями полиса и тысячами голограмм.

— Ты про вечеринку? — устало отозвался Айзек.