Шрифт:
– И что ты за доктор такой?
–Неправильный, – сознался он, тоже прожевав печенье. – Зато художник хороший.
– Это успокаивает.
Я хотела прижать ладонь к груди, но он перехватил мою руку.
– Не трогай.
От касания вздрогнула. Меня словно дернуло током. Я смутилась моментально и попыталась извиниться.
– О, прости. Я забыла.
– Нормально. Прости, что схватил.
Он разжал пальцы, отпуская мое запястье.
Я допила чай и, чтобы снять неловкость, предложила:
– Продолжим?
– Да.
Олег на этот раз не подал мне руки, и я сама залезла на кушетку. Он снял защитную пеленку, внимательно осмотрел мою кожу и пояснил:
– Краска ложится хорошо, но работаем дольше обычного. Готова начать?
– Да.
Он надел перчатки и включил машинку. Боль снова обожгла кожу, но я стала глубже дышать, и совсем скоро ощущения стали терпимыми.
– Сейчас быстрее адаптировалась, да? – подметил Олег и этот нюанс.
– Да, я уже была готова.
– Очень больно? По шкале от нуля до десяти.
Я нервно усмехнулась и ответила:
– Семнадцать.
– Я понял, – тоже криво улыбнулся Олег и тут же вздохнул, отодвигаясь.
Он опустил руки и раздраженно мотнул головой.
– Нет, не могу так работать. Прости, Маш.
Глава 3. Откровения
– Нет, не могу так работать. Прости, Маш.
Я перепугалась не на шутку.
– Олег, я пошутила. Это больно, но я потерплю. Не семнадцать, а скорее семь. Ладно, восемь, но…
– Я не отказываюсь от работы, – быстро стал объяснять он. – Но мне мешает белье. Я все время натыкаюсь на чашку лифчика. Меня это чертовски нервирует.
– Ой…
Олег понимающе покивал.
– Да, «ой». Я не говорил, чтобы ты не паниковала. Думал, справлюсь.
– Тебе все время было неудобно? – уточнила я, поражаясь его страданиям и терпению.
– Было чуть лучше, пока не подошел к груди. Когда начнем рисовать бабочек, станет невыносимо. Прости, Маш. Я постараюсь сейчас перекурить и больше…
На этот раз перебила я.
– Я сниму его.
– Нет. Это необязательно.
– Обязательно. Мне не нужен раздраженный мастер.
– Я мог бы постараться не раздражаться. К тому же…
– К тому же мои сиськи тебе вообще не интересны, – напомнила я ему. – Ты как доктор. Не проблема, Олег.
Не знаю, почему я так легко на это решилась. Час назад мне даже рубашку расстегнуть было страшно. Но чем больше времени я проводила рядом с Олегом, тем меньше страхов во мне оставалось.
Заведя руки за спину, я расстегнула замок и позволила бретелям сползти по рукам. Они увлекли за собой и чашки. Я осталась топлес, бросила бюстгальтер на диван и легла обратно.
Олег что-то пробормотал себе под нос. Кажется, поминал бога и еще кого-то. Он старательно не смотрел на мои соски. Насколько это было возможно.
– Ты что-то сказал? – уточнила я, чувствуя себя просто потрясающе и ни капли не смущаясь.
Он включил машинку, набрал краски, приблизился ко мне и, только начав работать, ответил:
– Сказал «спасибо». Так намного лучше.
Несколько минут Олег работ ал молча. Я все время ждала, что мне станет неудобно, стыдно, хотя бы холодно. Но ничего такого не происходило.
– Все нормально? – спросил мой мастер, заметив, что сжимаю губы.
– Да.
Смешок вырвался изо рта вместе с ответом.
– Тебе щекотно?
– Нет. Мне все так же больно.
– Тогда чего смеешься?
Он продолжил рисовать на мне, и я ответила под жужжание машинки:
– Вспомнила кое-что про доктора.
– Что же?
– Подружки ходили к хирургу за справкой после школы. Он осматривал и говорил обязательно что-то про их груди.
– Девчонкам? Про груди? – не поверил Олег.
– Ну да.
– На осмотре?
– Угу.
– Что он мог им сказать?
– Одной сказал, что с такими грудями она выкормит хоть сотню детей. Другой просто объявил, что у нее красивые соски.
– Капец. Это не какой-нибудь мем из порно?
Я засмеялась. Было очень похоже именно на это.
– Не знаю. Вряд ли подружки стали бы врать. Просто такой вот хирург. Ты на его фоне очень тактичный, хоть и неправильный доктор.