Районный отдел милиции находился в другом от райбольницы конце города и занимал новенькое двухэтажное здание. Старое же здание – приспособленный для этого одноэтажный домишко – снесли, как и ещё несколько таких домов. А на их месте полным ходом шло строительство целого микрорайона. Дом, где Бирюковой и её мужу пару лет назад дали квартиру, располагался буквально по соседству. Она никак не могла нарадоваться, что ей, соне, с утра теперь можно было поспать на полчаса больше – общежитие, в котором они жили до этого, располагалось почти на окраине города, в частном секторе.

Но в прошлом году её радости пришёл конец: дождливым апрельским утром Фёдор Алексеевич Долгов, непосредственный начальник Натальи Николаевны, сообщил, что отдел переезжает. Добираться теперь до работы, конечно, уже не через весь город, а только через половину, но всё же.

Заодно начальник огорошил Бирюкову и тем, что его переводят в область. А она теперь будет вместо него.

Нет, Наталья Николаевна, разумеется, порадовалась за Фёдора Алексеевича, но занимать такую должность было ответственно и страшно одновременно. И до сих пор, спустя больше года, нет-нет да и накатывала неуверенность, отчего буквально опускались руки. В такие минуты она вспоминала о своей детской клятве: найти убийц своих родителей. Тут же каким-то волшебным образом будто превращалась в монолит и, собрав волю в кулак, упорно работала.

Но сегодня это не помогало. Руки, казалось, опустились ещё ниже: прошло двадцать три года с момента смерти родителей и шесть лет, как молодой выпускницей она перешагнула порог отдела милиции города Гагаринска. А никаких зацепок так и не нашлось.

– Здравия желаю, Наталья Николавна! – отчеканил дежурный, когда следователь почти прошла мимо, не заметив.

– А-а-а, Ваня, – рассеянно ответила Бирюкова, – добрый день!

Она повернулась, чтобы идти в свой кабинет, но резко остановилась.

– Ваня, – задумчиво попросила женщина, – а глянь-ка, откуда Ломова родом.

– Ща, Наталья Николавна, это мы мигом! – дежурный достал из сейфа дело и, пролистав пару листов, отрапортовал: – Да из деревни она, Наталья Николавна. Из Орлика.

Орлик… Орлик! Какая интересная штука – память. Она порой подкидывает неожиданные воспоминания в самые, казалось бы, не связанные с ними моменты…

Тёплый вечер августа. Даже уже ближе к ночи. Маленькая Наташа готовится ко сну. И тут в дверь три раза стучат.

– Папка! – девочка несётся встречать отца с работы: сон как рукой сняло.

– Здравствуй, милая! – папа приподнимает дочку и чмокает в щёчку.

– Здравствуй, – к ним подходит мама. Наташа не замечает взволнованности в её голосе. – Ну? Как?

– Как-как? – отвечает тот, не поворачиваясь. – Дядя оказался непослушным. Да, Наталь?!

– Пап, ты его теперь в угол поставишь? – девочка широко раскрывает глаза.

– И в угол тоже. Но для начала надо за этим дядей съездить.

– Когда? – сухо спрашивает мама.

– Па, а куда? Можно я с тобой? – опережает папу Наташа.

– Наталь, ну мы же с тобой договаривались, что маме без тебя не справиться. Так? Да и недалеко этот дядя живёт. Помнишь Орлик?

– Да, – дочка обиженно поджала нижнюю губку.

– Ну вот, – неумело подбадривает папа. – Давай договоримся: в следующий раз я возьму тебя с собой?

– Договори-и-и-лись.

– А сейчас бегом спать!..

Кто бы мог тогда подумать, что поездок больше не будет? Через месяц родителей убили…

«Орлик. Вот она, зацепка! – ошеломлённо подумала Бирюкова. – Срочно туда!»

– Моя бабуля оттуда, – не поднимая головы, с восторженной радостью в голосе сообщил Ваня. А потом грустно добавил: – Была.

– А? Бабуля? – машинально повторила женщина, выныривая из воспоминаний.

– Ну да, – кивнул дежурный, – как и убитая.

– Интересное совпадение. Спасибо, Ваня! – следователь двинулась в сторону кабинета.

– А, Наталья Николавна! – дежурный стукнул себя по лбу. – Вот я голова дубовая! Вас же Николай Николаич искал!

– Николай Николаич? Сейчас зайду.

Николай Николаевич Морозов, начальник районного отдела милиции, никогда бы не назвал себя трусливым, но предстоящий разговор со следователем по особо важным делам вызывал в нём какой-то внутренний мандраж.