— Ладно, Аза. Был рад встречи, еще увидимся — я обошел дородную фигуру, и, не упуская женщину из поля зрения, во избежание всяческих провокаций, начал спускаться вниз.

— У, ты злой, как черт! Что бы у тебя на лбу хуй вылез!

Я обернулся и схватил Азу за ее бархатную куртку в районе лопаток:

— Я тебя, тварь предупреждал, сейчас со мной пойдешь.

Цыганка попыталась вырваться, но я вцепился в ее спину как клещ, и, подправляя ее траекторию левым или правым коленом, погнал ее вниз, к выходу. На улице Аза попыталась орать, но ее товарки, чьи головы, внизу, у подножья площадки ЦУМа, были еле видны вдалеке, за шумом машин ее отчаянных призывов не слышали. Остальному люду, в лице редких прохожих, до того, куда милиционер тащит явно криминальную личность, дела не было, поэтому через несколько минут все спектакли на публику прекратились, и дальше мы шли вполне спокойно.

Поняв, что истории о ее голодных детях и муже, тратящем все деньги на русских шалав, меня не волнуют, вторую половину пути Аза шла молча. Так, как ее присутствие в отделе мне было не нужно, на крыльце органа правопорядка, я цыганку отпустил, подарив ей пустую надежду, что у меня доброе сердце или со мной можно договорится.

Олег сидел на скамейке напротив комнаты роты ППС, запихнув обе сумки под лавку и прикрыв их полами длинной шинели.

— Сидишь? Молодец. Ротного нет?

— Командир взвода здесь, сейчас подойдет.

Минут через пять, дробно стуча каблуками, вниз, в подвал, сбежал взводный.

— Алексей Алексеевич, здравия желаем.

– А, привет парни! Что здесь сидите?

— Да мы вот — сумку нашли с сигаретами, дайте нам листок бумаги, рапорт написать.

— О чем?

— Ну как? Так и так, нашли две сумки с сигаретами, бесхозными. Кричали — кричали, хозяева не отозвались. Вот, в дежурку сдать хотим, как положено.

— А, ну пишите.

Закончив рапорт, я выгреб из сумок несколько блоков, запаянных в белоснежную бумагу, с надписями на заморских языках, и разложил их на подоконнике

— Это что?

— Это, товарищ старший лейтенант, гуманитарная помощь из Америки, парни вечером придут — вы уж раздайте курильщикам.

Похудевшие, но еще вполне увесистые «бесхозные» сумки, сданные в дежурную часть, вызвали большой ажиотаж и обильное слюноотделение у присутствующего там личного состава. Думаю, что через несколько дней, в противовес данным современной научной мысли, сигареты в сумках усохнут, а потом вообще аннигилируются без всякого следа.

Остаток дня прошел вполне спокойно. Мы с Олегом не спеша фланировали по Станционному Бродвею. Завидев нас, ромалы, сворачивали торговлю, и шустро разбегались в разные стороны. Вот, что людям мешало делать это с самого начала?

Вечером командир взвода, благодушно дымя сигаретой, записал за нами нулевой результат и, ни слова плохого не говоря, отпустил нас отдыхать. Встречные милиционеры, почему-то, радостно жали нам с Олегом руки. Наверное, процесс усыхания содержимого сумок начался весьма активно.

Я, вернувшись домой, будучи в хорошем настроении, целый час выгуливал соскучившегося Демона, параллельно развлекая стройную дамочку лет тридцати с шоколадным доберманом о особенностях жизни в Королевстве Таиланд. Барышня хохотала, не веря, что все эти подробности я узнал, внимательно слушая передачу «Клуб кинопутешествий». Сегодня лифт у нас в доме работал, тащить хромающего пса несколько последних этажей на руках не пришлось, поэтому, наличие дамы, с большим баулом в руках, с силой давящей пальцем на мой дверной звонок, было оценено мной весьма позитивно.

— Привет, Эля, то есть Инна. Нашла свои вещи?

Девушка повернула ко мне сердитую мордашку:

— Ты где был? Я уже уходить собралась.

Отставший чуть-чуть Демон, высунув голову из-за моих ног, вопросительно сказал:

— Гав?

— Я с собакой гулял. Зайдешь?

— Зайду. — Инна показала мне бутылку шампанского.

— Да ты даже не дорогой гость, а бесценный! Я люблю шампанское. Заходи скорее.

За двадцать минут, пожарив картошки с яйцами на остатках подсолнечного масла, я пригласил гостью за стол. Шампанское негромко хлопнуло, обдав мой нос легким ароматом дрожжей и, с приятным шорохом, полилось по стенкам граненых стаканов. Молча чокнувшись и выпив легкого, пузырящегося напитка, девушка быстро заработала вилкой. Через несколько минут, утолив голод, я вновь наполнил стаканы:

— За встречу?

— Давай.

Второй бокал я пил не торопясь, смакуя холодное игристое.

— Ну как с работой?

Инна с грустью махнула стаканом:

— А-а-а, выгнали конечно. Сказали, что им своих алкашей хватает.

— И что будешь делать?

— Не знаю. Таких мест очень мало, люди за работу держаться.

— Ты на чем играешь?

— Сейчас, подожди — Инна вышла в коридор, а через минуту из маленького коридорчика донесся чарующий голос скрипки. Исполнив пьесу примерно до середины, Инна отняла смычок от инструмента и вопросительно взглянула на меня.

— Паганини?

— Да ладно. Ты же милиционер, откуда ты….

Я грустно улыбнулся. В прошлой жизни моя женщина заявила, что при наличии меня, ходить на концерты классической музыки без своего мужчины просто неприлично. И я втянулся. Даже засыпать перестал, со временем.

— Я люблю скрипку, в симфоническом оркестре она, по моему, самая душевная.

— Да, наверное- глаза барышни затуманились.

— Сыграй еще, что ни будь.

— Ладно — скрипка уткнулась в подключичную впадину девушки, смычок легко скользнул по струнам. Девушка играла, закрыв глаза, казалось, взмыв над моей маленькой квартиркой к бесконечному звездному небу. А я вспоминал несравненную танцующую скрипачку Линдси Стирлинг, чьи изящные движения, вкупе с изумительной игрой, дарили столько эмоций…