Уэйн ждал его, стоя в кухне.

— Чего ты там забыл?

— Сам не знаю. Просто любопытно стало, наверное.

— Тогда смотри, чтобы па тебя там не застукал, ясно? Живо шкуру спустит! — С этими словами Уэйн ухватил его за руку и потащил вон из дома. Отпустил только на переднем крыльце.

— Что это за место такое?

— Тут раньше жила бабуля, прежде чем помереть. Па здесь вырос, между прочим.

— А моя… Мама тоже здесь росла? — Джаспер уже знал ответ на свой вопрос, но хотел услышать его от Уэйна.

— Ясное дело. Все они: па, тетя Алтея, дядя Альфред и тетя Перл.

— Что же произошло? — спросил Джаспер, указывая на дыру в крыше.

— Пожар, тупица! — Уэйн взъерошил волосы младшему кузену.

Джаспер вывернулся из-под его руки.

— Я не тупица. Сам вижу. Но от чего? Как загорелся дом?

— Никто не знает точно. Я слыхал, его спалили краснокожие дикари!

— Правда? — округлил глаза Джаспер. Сам он ближе всего подбирался к настоящим индейцам, слушая по радио передачи про Одинокого рейнджера.

— Ага. Видишь ли, племена фоксов и сауков жили в здешних краях, пока тут совсем ничего не было, сплошные леса. Здесь они сражались в великих битвах с ирокезами, храбро воюя луками, стрелами да костяными ножами, — Уэйн выпустил в Джаспера воображаемую стрелу. — А своих павших воинов закапывали прямо тут, где мы сейчас стоим.

Джаспер опустил глаза на траву под ногами.

— Индейцам не понравилось, что бледнолицые решили выстроить тут ферму, так что однажды ночью они подкрались к дому… — Уэйн припал на корточки и, согнувшись, медленно двинулся к руинам сквозь заросли. Потянулся за спину, нащупывая несуществующие лук и колчан. — Они принялись пускать огненные стрелы в окна, и дом мигом сгорел. Ф-ф-ф-фьють!

Уэйн запрыгал, изображая руками языки пламени.

— Бедная бабуля! Так и не успела выбраться из пожарища. Аа-ааай! — заорал он от боли и упал на землю, как подкошенный.

— Она сгорела там, внутри? — прошептал Джаспер и, открыв рот, уставился на дырявую крышу. Это совсем не было смешно. Он никогда не видел свою бабушку — та умерла задолго до его рождения. А вот Уйэн, похоже, воспринимал все случившееся чересчур беспечно. Будто очередной рассказ, услышанный по радио.

— Точно. Па сразу бросился в погоню. Запрыгнул на верного Гнедого и галопом поскакал за индейцами. Гнал их до границы соседнего округа. — Выставив руку вперед, как ружье, Уэйн стремглав проскакал по заросшему двору.

— И что, убил кого-то?

— Может, и так. Ума не приложу, скольких он застрелил. Поэтому никто сюда больше не приходит, ясно тебе? Краснокожие в любой момент могут заявиться, чтобы отомстить. Понял?

Джаспер кивнул, даже если рассказ кузена отчасти казался ему бессмыслицей. Пожелай индейцы отомстить, они запросто могли бы подкрасться к хижине дяди Лео на участке по соседству, поджечь и ее заодно. Только сомневаться не приходилось: здесь и вправду случилось нечто ужасное. Он вскинул глаза на разбитое окно — темное пятно на фасаде чердака, обозревающее далекие поля, — и постарался представить мамино лицо за почерневшим стеклом. Увидеть получилось лишь бледную тень.

— Надо убираться отсюда, пока па не застукал. Надерет нам обоим зады, точно тебе говорю! — Уэйн повел Джаспера прочь от дома и назад через кукурузу.

— Он же все равно меня выпорет? — спросил Джаспер. Кукурузные листья шлепали по щекам, напоминая о наказании, ждущем его по возвращении в хижину.

— Не слишком сильно, наверное. Он же понимает, как нелегко тебе пришлось. — Застыв на полушаге, Уэйн развернулся к Джасперу и ткнул в него пальцем. — Ты только постарайся изобразить благодарность, ясно? Па считает, что спас тебя от медленной смерти в этом вашем городе.

— От смерти? — Джаспер сразу подумал о маме.

— «Там даже дышать нечем», — хрипло произнес Уэйн, подражая своему отцу. — «Жизнь вдали от земли, от природы — это вообще не жизнь». И всякое такое.

Джаспер согласно кивнул. И вправду, в центре Детройта дым от фабрик и автозаводов бывал гуще любого тумана. Там имелись улицы, к которым на закате ему и приближаться запрещалось. «А мама тоже решила, что в городе я умру медленной смертью? — поразился он. — Спасти меня хочет, что ли?»

Мысль казалась нелепицей. Сколько Джаспер себя помнил, мама терпеть не могла приезжать к дяде Лео. Уже через пару часов она оказывалась за рулем «Шеви» и кричала, что им пора ехать: Джасперу полагалось спешно спускаться с сеновала в хлеву (или где еще он играл в тот момент) и бежать со всех ног. Обычно он упирался, закатывал целое представление со слезами и воплями, и в конце концов маме приходилось волоком тянуть его через двор к машине.

«Запачкаешься еще, и я брошу тебя здесь, чтобы Лео перекопал тебя плугом, — ворчала она. — Единственное, что можно заполучить в этой Богом забытой дыре, — насквозь пропитаться вонью».