Я давлюсь еще одним глотком вина.

По спине пробегает тепло, заставляя мои волосы вставать дыбом. Краем глаза я вижу, как меняется выражение лица Марии, ее губы слегка опускаются. Бросив взгляд в другую сторону, я замечаю, что взгляд Энджи скользит между мужчиной у меня за спиной и мной.

— Игнорируешь меня в моем собственном баре? — его дыхание проходит по моему уху, и я закрываю глаза, борясь с дрожью. — Это не очень мило с твоей стороны.

Я еще раз смотрю на Марию, пытаясь передать извинение через выражение лица, прежде чем выдохнуть тяжелый вздох и обратить свое внимание на мужчину, который этого хочет.

— Я не знала, что это твой бар.

Повернувшись, я ожидаю, что он отступит, но он не отступает, и мои колени ударяются о его бедра, когда он перегораживает мое пространство. Моя грудь сжимается, когда мои глаза встречаются с его ледяным голубым взглядом.

— Есть много вещей, которые ты обо мне не знаешь, — он наклоняет голову. — Давай это изменим.

В голове прокручиваются все наши встречи.

— Это ты впустил нас в первый раз?

Правая сторона его рта приподнимается.

— А тайный поклонник, присылающий напитки?

Он наблюдает за мной, его руки легко скользят в карманы, так похоже на то, как мы встретились в первый раз.

— Ты хочешь, чтобы я сказал «да»?

— Я бы хотела, чтобы ты сказал правду.

— И где же тут веселье?

— Венди, — голос Марии прорезает воздух, вырывая меня из мгновения. — Ты собираешься познакомить нас со своим... другом?

— Я бы не назвала его своим другом, — я гримасничаю. — Мария, Энджи, это Джеймс. Джеймс, это Мария, — я машу рукой в ее сторону, игнорируя легкое бурчание в животе. — И Энджи.

— Здравствуйте, дамы, — приветствует он, не сводя с меня глаз. — Очень приятно познакомится.

— О, поверьте, удовольствие полностью мое, — вклинивается Мария.

Я сопротивляюсь желанию скривиться от ее липкой фразы, но жду, когда он переключит свое внимание. Чтобы он понял, что здесь есть женщина, которая созрела и готова к выбору. Я всегда считала, что мужчинам нравятся легкие мишени, и хотя я не стану лгать себе и говорить, что мне не нравилось его внимание, я определенно не являюсь уверенной в себе.

Тем не менее, его глаза не отрываются от моих.

И я тоже не опускаю взгляд, чувствуя, что если я это сделаю, то потеряю то, о чем даже не подозреваю.

Воздух становится густым, и мой язык высовывается, чтобы облизать пересохшие губы. Его глаза темнеют, когда они опускаются к моему рту.

Энджи прочищает горло.

— Итак, — говорит она. — Ты владелец этого места?

Его взгляд задерживается, прежде чем он наконец, наконец, отрывается и поворачивается к Энджи. Моя грудь расширяется, когда я делаю первый полный вдох за сто лет, и я бросаю взгляд на Марию, но она избегает моего взгляда, ее губы сжаты, а спина напряжена.

Отлично.

— Что-то вроде этого, — отвечает он. — Надеюсь, вас все устраивает?

Щеки Энджи розовеют, и она усмехается. — Над напитками не мешало бы поработать.

— Правда?

Он подходит ближе, тепло его тела пробегает по моему боку и окутывает меня своим теплом, его рука ложится на спинку моего стула. Он просто кивает, и бармен бросается к нам, белое полотенце на его плече контрастирует с его смуглой кожей.

— Сэр?

— Похоже, дамы не удовлетворены своими напитками, Кёрли.

Я наблюдаю, как широкие плечи Кёрли напрягаются, и почему-то меня охватывает колючее чувство срочности. Как будто важно, чтобы он знал, что напитки в порядке, что Энджи просто пошутила, скорее всего, чтобы снять напряжение, которое все еще исходит от жутко молчаливой Марии.

— Напитки потрясающие, — успокаиваю я. — Они идеальны, Джеймс. Энджи просто дразнится.

Его взгляд переходит с бармена на меня.

— Ты уверена?

Я киваю, и он снова поворачивается к Кёрли.

— Эти дамы — самые важные люди здесь, понятно? Их деньги никуда не принимать, и ты даешь им все, что они попросят.

Кёрли кивает.

— Понял, босс.

— В таком случае, я возьму еще одну, — Энджи хихикает. — Вы, ребята, хотите?

Джеймс уже повернулся обратно ко мне, его взгляд такой напряженный, что делит меня пополам и зарывается в мою грудь.

— Ты не должен был этого делать, — говорю я.

Он улыбается.

— Я не должен ничего делать, — его рука движется вверх и убирает прядь волос с моей щеки. Жест мягкий, нежный, и у меня в животе порхают бабочки. — Я хочу быть уверен в том, что ты ни в чём не нуждаешься, дорогая.