Наши гонорары (как проценты от дверей) составляли тогда от 10$ до 30$ на группу, иногда наш обед состоял из двух куриных кубиков, честно распиленных пополам, на четверых.

Тусуясь раз в два-три месяца по питерским клубам в течение 3-ех лет, так и не получив там хоть какой-то популярности, мы обрели множество отличных знакомых, многие из которых с течением времени стали нашими близкими друзьями.

Первыми, с кем мы познакомились, были "Markscheider Kunst" и Dr.I-Bo Leet, чуть позже — «Пауки», «Маррадеры», и Strawberry Jam. В 1996-ом году среди наших знакомых оказались "Джан Ку", «Кирпичи», которые поначалу звались "Bricks are Heavy", как пластинка L7, Spitfire и другие.

Однажды, в одну из таких поездок (было это в начале 96-го) к нам с Рубаном перед концертом в «Горе» подошли двое чуваков. Один — в рыжей бороде и длинных волосах, собранных в хвост, назвался Дмитрием. Второй — с практически отсутствующими передними зубами на верхней челюсти оказался Михаилом. С места в карьер, чуваки быстро и популярно в двух словах объяснили нам расклад: "Вы думаете, что здесь «Текила» и «Кирпичи» у людей популярны?" "Да мы… че-то не особо задумывались на этот счет. Ну да, вроде бы в Москве и те, и другие известны людям". "На самом деле, чуваки, мы здесь главные. И скоро будем главнее, чем кто-либо". — "Ебать, да кто же вы такие?" — "Группа наша называется "Король и Шут". Я — директор. Миха, вон — певец".

Чуваки хотели играть в Москве и обещали нам за совместный концерт в столице ответное выступление в Питере. Чуть позже такой обмен состоялся, и к этому я еще вернусь.

А пока, на дворе стояла весна 1995-го, и мы начинали записывать "Best Before…." на той самой студии во Внуково, где несколькими месяцами ранее я писал бэки для «АУ». Бюджет составил 300$. Двести из них дала рубановская подружка (как же ее звали?), умная дочь мелкомасштабного олигарха. Уже по тогдашним меркам, 200$ были небольшими деньгами, девушка же эта просаживала в магазинах и кабаках намного более. Нам было грустно смотреть на это дело, в итоге она ссудила денег безвозмездно. Еще сотку одолжил на неопределенный срок брательник моей дамы сердца. Писались втроем. Родя взялся писать бас сам, не доверив это дело Нэпу. Было решено в третий раз перезаписать «Freedom». Кроме того, в альбом планировалось включить еще несколько старых песен, например "Farewell Majority", "Welcome to the Party", "I left it once" и "Don't Come".

Остальные вещи (кроме кавера боевика "Машины времени" "Поворот") были собственного сочинения. Вот они: «Runaway», "Walking with myself", "Oh, you know", "Baby I love you", "Remember when…" и "Journey to Ramonialand". Несмотря на то, что мы пытались записать все вещи в настолько жестком звуке, насколько это возможно, результат оказался неожиданным. Студия была оснащена только цифровым оборудованием. В акустическом помещении имелась живая ударная установка, но она могла использоваться на записи исключительно как электронные барабаны. Ударные точки этой псевдо живой установки не подзвучивались микрофонами, а «снимались» датчиками, которые фиксировали удар. Таким образом, на месте этих барабанов могли оказаться любые поверхности (мебель, например), — результат был бы тем же. Он также был бы тем же, а может быть и еще лучше, если бы мы просто тупо «забили» барабанные треки в драм-машину, как это делали «АУ». Студия не имела подходящего бэк-лайна, гитарных и басовых комбов, а те, что были, не перегружались до нужного нам уровня. Синтетические барабаны, гитарист, записывающий бас, телка (подружка Роди) на бэк-вокалах, вокалист-неумеха, малоопытность и старперский упырь за пультом — вот вам рецепт, как записать альбом панк-группы со звуком в лучших традициях Status Quo. Несмотря на возможность цифровой редактуры барабанных партий, Рубан писался очень долго. Сказалась его тотальная нелюбовь к метроному. Большая часть его битов оказывалась неровной в плане темпов, он пробовал еще и еще, и, в конце концов, мы просто брали и правили его партии с помощью какой-то компьютерной машины. Вокалы также не давались. Не имея до этого никакого опыта записи голоса, я старался петь агрессивно, с панк-подачей, но в этих случаях я, как правило, не попадал в нужные ноты, а иной раз промахивался мимо правильных тональностей. Когда же ставилась задача спеть ту или иную мелодию точно — это, как правило, получалось, но, фокусируясь на «попадании», я упускал верные интонации, тембр и атаку. Такие места звучат на альбоме наиболее неуверенно. С грехом пополам мы закончили эту запись, самую неудачную в нашей дискографии и менее всего отражающую то, чем мы на самом деле были тогда.

С выпуском альбома проблем почти не возникло. «Наив», а вернее Саша Иванов и Андрей Павлов, объявили об открытии ими рекорд-лейбла. Лейбл был зарегистрирован в "Регистрационной палате" как ООО, имел название "S.O.S. music", собственную печать и одну позицию в каталоге: альбом группы «Наив» "Dehumanized states of America", выпущенный на кассетах тиражом 1000 экземпляров. Офис, оргтехника, персонал, бухгалтерия, склады и партнеры у нового лейбла отсутствовали. Парни были готовы выпустить также и наш новый альбом. На деле громкое слово «выпустить» означало лишь то, что альбом будет растиражирован на деньги лейбла на профессиональной кассетной фабрике, где профессиональные засовывалыцики вкладок профессионально засунут в них вкладки, отпечатанные в профессиональной типографии.

Считалось, что лейбл будет сам заниматься дистрибьюцией альбома (тираж — 500 кассет), однако выяснилось, что Саша и Андрей, как люди занятые на серьезных работах, не имеют достаточного времени на то, что бы лазать по Москве с рюкзаками кассет за спиной. Именно поэтому заниматься распространением пришлось мне. Мест, в которые можно было попробовать сунуть кассеты с нашим альбомом к тому времени стало больше. Кроме «Давай-давай» открылась «Рок-культура», помимо того, существовало несколько магазинов на окраинах, кое-какие ларьки (в том числе пара ларьков, которые держали бывшие хозяева культовой теперь "Рок-галереи Зиг-Заг", Эмма и Аркадий). 500 кассет разошлись где-то за год. Я старался постоянно поддерживать наличие альбома во всех имевшихся точках, кроме того, мы активно распространяли его на собственных концертах. К лету 1995-го сгорел «Sexton», закрылось еще несколько недавно работавших мест, но в "Зеленом театре" ЦПКиО крылся новый клуб. Клуб располагался прямо на сцене "Зеленого театра", сцена же самого клуба была оборудована в левом торце «большой». Из подручных средств была выстроена стена, отделяющая клуб от открытого зала "Зеленого театра". Новое место устраивало концерты 3–4 раза в неделю. Это были в основном концерты «индепендент» групп, много "мазафака-альтернативы", группы, традиционно любимые байкерами (этот клуб, как и «Sexton», контролировали центровые московские мотоциклисты) типа "Монгол Шуудан", "Бахыт Компот", «ЭСТ», "Черный обелиск". Также частенько там проводились концерты, в которых участвовали и "Четыре Таракана". Нами потихоньку стали интересоваться новые люди, на концертах появилось много незнакомых. Мы съездили на 1-ое байк-шоу, организованное теми же "Night Wolves" и отыграли еще парочку концертов до конца лета. "Зеленый театр" работал до наступления холодов и закрылся в начале октября. Как раз на октябрь мы задумали презентацию "Best Before…". Ни один стабильно работавший в Москве не захотел подписываться под нашу акцию. Таким образом, почти через пять лет после первого концерта, мы пришли к тому, что нам пришлось арендовать площадку за деньги. Презентация прошла в клубе «Вояж» в Алтуфьево, почти в том самом месте, где за четыре года до этого заработала «Отрыжка». Кроме нас самих в концерте были заявлены Apple Core и «Наив», как спец. гости. Рискуя собственным прайсом, вложенным в аренду помещения, мы сделали все для того, что бы максимально раскрутить концерт. Kcepoкопированными афишами (мы перешли на формат A3) была убита вся Москва. Мы получили поддержку в программе Сани Скляра "Учитесь плавать" на радио «Максимум», в рамках которой мы дали первое в нашей жизни радио-интервью, после этой программы Скляру позвонил Михаил Козырев, тогда программный директор «Максимум». Миша интересовался, что это за группа была у Скляра в эфире, ему понравилась одна наша вещь, которую он поставить в ротацию станции. "Farewell Majority" действительно некоторое время крутилась на волне «Максимум». Не часто, в основном ночью, но насколько я знаю, это был первый подобный случай с какой-бы то ни панк группой в России. Также появился кое-какой интерес и у ТВ. Анонс выхода "Best Before…" и концерта-презентации показали в музыкальных новостях ТВ-6 и "Программе А", которая до той поры упорно нас игнорировала. Там же прошли эфиры самодельного клипа на песню "Don't Come", который абсолютно без бюджета, из подручных средств снял приятель Роди. Также большое интервью со мной сделала весьма популярная в то время у молодежи передача "До 16-ти и старше". Этот сюжет им от чего-то так полюбился, что его повторы я видел даже через три года после первого эфира. На презентацию "Best Before…" мы собрали рекордное для нас тогда количество публики, что-то типа 350 человек. Перед тем концертом обратная, неизвестная тогда нам сторона DIY медали раскрылась в полный рост. Люди, ничем не помогавшие нам, даже пальцем не пошевелившие для того, что бы этот концерт стал возможным, были уверены, что их всех огромной кодлой бесплатно запустят вовнутрь. Знакомые и не очень, друзья друзей и просто прихлебатели, какие-то девки и прочая туса активно не желали покупать билеты на входе. "Вы пустите нас за так, иначе вы мудаки!" — вот что было написано на их лицах. Они не хотели ничего понимать, они не хотели слушать наши рассказы о вложенном в концерт личном бабле. "Отдавать свои деньги? Кому? Этим обсосам, Сиду и Рубану?". Они хотели все получить на халяву, ленивые безразличные твари. Мы послали на хуй всех, в итоге отбили вложенное и заработали небольшой прайс в личном плане. Это был практически первый случай, когда мы подняли что-то на карман (думаю, в районе 150–200$ на группу). До этого мы зарабатывали деньги всего только один раз. Наш самый последний концерт в "Sexton'e" мы сдуру подписались играть на условиях распространения билетов. Продав практически все, мы приехали играть. Но, как оказалось, тот менеджер, что выдавал нам билеты, днем раньше был уволен за пьянство. Мы ждали, что кто-то спросит у нас прайс до начала выступления, во время и после. Однако… никто к нам так и не подошел. Деньги были поделены по-братски.

Вообще, тема платы за выступления начала потихоньку подниматься именно в тот период. До этого клубы даже и не думали башлять музыкантам. Отрыжкинская практика «проставов» была надежно забыта, а платить «живые» деньги клубы не желали. Мы знали, что «Ва-Банкъ» и "Ногу Свело" (большие группы) спрашивали за свои выступления фиксированные гонорары, т. н. «гарантию». «Наив» настаивали на определенном проценте от входа, как правило, 50 %. Мы также начали спрашивать проценты, хотя стандартными условиями тогда для групп нашего уровня была оплата по "меченым флаерам". Группы брали на себя распространения флаеров, каждая банда метила свои определенным образом и раздавала. После концерта количество флаеров подсчитывалось, и таким образом организатор «определял», сколько человек «пришло» на конкретную группу. Эта практика (продолжающаяся до сих пор в некоторых клубах) ущербна, так как не дает истинного представления о том, на кого же все-таки пришла публика, а показывает только, кто активнее других заморачивался на раздачу бумажек. Мы не принимали подобных условий, и это стало причиной небольшого количества наших выступлений некоторое время.

На том последнем концерте в «Sextone» я, кстати, познакомился с двумя юными панками — родными братьями из подмосковной Истры. Они работали в клубе кем-то вроде уборщиков. Парни, бывшие фанаты «ГО», совсем недавно подсели на реальное музло. Увидев на мне майку Ramones, подаренную подружкой, они доебались с расспросами, где такую же взять им. Чуваков звали Чуп и Грузин, и в то время они грезили собственной группой. Через некоторое время они действительно организовали бэнд и, назвавшись "The Fun", приступили к репетициям. Ролевой моделью для группы они избрали своих кумиров — англичан "Toy Dolls". Мы подружились и до некоторых пор они были единственной «новой» панк группой не из старой тусы.