— Ты рехнулся? — прыснул Муун.

— Не хочу с ним соглашаться, но затея так себе. Тут нужно брать разрешение у старших, искать материалы, — начал загибать пальцы Лун.

— Да, да, а так же работники и прочее. Однако это все у нас есть, — воздел палец к небу Кин. — Во-первых разрешение нам не нужно, мы не будем занимать новую землю, а используем уже существующую.

— Это какую? — не понял сын солдата.

— Мы используем землю Муша.

— А его куда? — удивился Лун.

— Муун, ты готов жить под одной крышей со стариком ради любимой? — задал вопрос Кин.

— Да хоть с двумя, — выпалил тот.

— Вот и все. У Муша нет семьи, некому о нем заботится. А тут он будет под твоим присмотром, в новом доме. Ну как идет?

Повисла пауза. Затем заказчик неуверенно кивнул.

— Да, — ответил Муун.

— В качестве рабочей силы используем нас и твоих дружков. Думаю за дней десять управимся. Заменим крышу на черепичную, увеличим площадь дома в два раза. Как раз хватит места на всех. Таким образом ты докажешь родителям, что ты не просто задира. А твой отец перестанет чувствовать себя плохо, от того что его друг медленно угасает один.

— Ну и план, — выдохнул Лун. — Нам бы с твоими планами хотя бы засеять поле успеть.

— Лун, только так мы его и успеем засеять, — отрезал Кин.

Старый Муш изначально не понял, что от него хотят. Однако Григорий применил весь свой опыт общения с подобными типами и в итоге смог его убедить. На это они потратили два дня. Пришлось даже прибегнуть к помощи сестры Мууна, в которой старик души не чаял. Кин знал, что у них в любом случае все получится, потому еще до исхода переговоров приступил к созданию печки для обжига черепицы. Не то чтобы он много в этом понимал, однако на доме старосты была черепица из местной глины, так что можно было и консультанта найти.

В итоге они провозились больше рассчитанного и все равно не смогли сделать все, но за всю свою жизнь Григорий не видел строе уложившихся в срок и бюджет. Так что тут уже придется самому Мууну возиться. Зато снаружи дом выглядел неплохо и поражал размером. Никаких тростниковых стен, все обмазано глиной и даже побелено. На крыше красовалась свежая черепица. И даже забор был выложен понизу камнем. «Не быть, но казаться» — так охарактеризовал этот дом Лун. Сам же при этом не забыл прикарманить часть свежей глины, чтобы окончательно обмазать стены своего дома. Да и черепица лишняя так и не покинула двор Луна.

Конечно же бурное строительство привлекло внимание. Как и перемазанная глиной фигура Мууна. Кин же нарочно сообщал всем, что теперь этом доме будет жить юный задира. Таким образом родители Мууна узнали бы о делах своего сына не от него самого, а от односельчан. Это покажет им его самостоятельность в принятии решений, а не только голословные заявления со стороны подростка. Кин очень долго продумывал это, узнавая каждую мелочь о взаимоотношения Мууна и его семьи. Узнавал он не только от самого парня, но и от парочки его товарищей. И в итоге землянин нашел, то что хотел найти в своем младшем сыне отец.

Отец Мууна оказался седоватым сухим человеком с ужасным шрамом на лице. Кто-то почти лишил ветерана глаза, рассеченная бровь буквально нависала над глазницей. Мать Мууна была пухленькой жизнерадостной женщиной. Такой типа женщин никогда не нравился Григорию, они могли быть теми еще стервами, если с ними поссориться. Она порхала по двору и осматривала каждый угол дома. Отец же едва слышно произнес: «Не думал, что ты со своей шайкой бездельников на такое способен» — эти слова скрывающийся за забором Григорий услышал хорошо. После осмотра дома наступила кульминация. Муун прокашлялся:

— Отец, тебе нравится этот дом?

— Да, дом моего товарища неплох, — удовлетворенно кивнул тот.

— Теперь это и его дом, — вступил в разговор Муш.

— Вот как? — сделал удивленное лицо Муун-старший, хотя на самом деле он знал все заранее.

— Да, — кивнул сын, — дядюшка позволит мне жить в нем вместе с моей женой, взамен мы будем хорошо заботится о нем.

— Женой? — отец не убавил суровости. — Ты у меня за спиной уже и жену завел?

— Нет, — опустил голову парень, он все же не выдержал взгляда предка. — Но хотел бы сам выбирать судьбу.

— Я видел, как ты выбираешь, — сжал кулаки отец, — вся деревня думает, что ты сбежишь к бандитам Тихой Горы.

— Муун, — обратился к старшему Муш, — давай поговорим внутри наедине.

Младший же остался стоять во дворе. Сейчас он был чернее тучи. Кин подошел к нему и попытался завязать разговор. Но парень дал понять, что лучше сейчас его не трогать. Муун сейчас поставил все на карту и доверился человеку, с которым он часто дрался. С другой стороны именно из-за этого он Кина и уважал больше других. Потому и доверился ему. Вскоре из дома вышел его отец и сказал: