Обдумывая, как мне это провернуть, я тяжело вздохнул, чувствуя себя чересчур напряженным в этом чертовом костюме. — Мне нужно будет вернуть камеру?

— Нет. Камера подключена прямо к моему атласу и я наложил на нее чары, чтобы она сгорела через два часа, — он гордо улыбнулся.

— Точно. Напомни мне, почему я нужен для этого, а ты просто не подкупил одного из своих сотрудников?

Данте широко ухмыльнулся, но не ответил на мой вопрос, продолжая: — Следующее выступление на сцене — это то, чего ждет Грейшайн. Когда оно закончится, подойди к нему и скажи, что он может взять актера на час, в качестве комплимента от клуба за то, что он был хорошим клиентом.

— Но разве персонал не поставит это под сомнение?

— Нет, я уже заплатил за танцора под вымышленным именем. Когда ты позовешь его со сцены, скажи ему, что Шайнер уже ждет его.

Я кивнул, запоминая все, что он говорил, стараясь не думать о том, насколько это безумно.

Он подвел меня к двери и наклонился к моему уху, прежде чем мы вышли, его дыхание коснулось моей шеи, — О и если ты все испортишь, cavallo, я прикажу отрезать твои блестящие яйца Пегаса.

Вот дерьмо.

— Я этого не допущу, — твердо заявил я, мое сердце бешено колотилось в груди.

— Хорошо, — весело сказал Данте, угроза исчезла из его тона. — Подожди здесь одну минуту, прежде чем вернуться в бар. Когда ты установишь камеру, я буду ждать тебя у входа в машине.

— Понял, — сказал я, мой рот пересох, когда я потянулся вверх, чтобы спрятать камеру под парик.

Он оглядел меня, фыркнув от смеха. — Эй, если тебе когда-нибудь понадобится работа, ты найдешь ее здесь, как Медуза. Или, может быть, ты хочешь выпустить свой сверкающий хвост на сцену?

— Нет, — резко прорычал я, свирепость в моем тоне заставила его брови изогнуться. Я так сильно боролся за то, чтобы Элис не стала жертвой этой жизни, что просто не собирался подписываться на нее сам, если только не останусь на краю своего достоинства. Что было довольно трудно сказать, учитывая то, как я был одет.

Он пожал плечами и вышел за дверь. Дождавшись, пока пройдет минута, я выдохнул, упражняясь в ходьбе на каблуках. Это было удивительно легко, что, возможно, объяснялось изящной природой моего Ордена.

Когда время истекло, я прокрался за дверь, вернулся в бар и скрылся в тени, когда мой взгляд упал на сцену. Пегас делала свою концовку, блестки падали с ее плаща, когда она уходила со сцены в руки мускулистого парня, который гладил ее гриву и вел к одной из кабинок. Она вернулась в форму фейри и он завел ее внутрь за уздечку, а другой рукой сжал ее задницу.

Борясь с дрожью, когда он задернул занавеску, я оглянулся на сцену. Свет стал темно-зеленым, а из отверстий в полу сцены под аплодисменты валил дым. Директор Грейшайн сидел прямо и я задался вопросом, какого черта этот парень ввязался в это дело.

Мощный голос наполнил зал: — Пожалуйста, поприветствуйте на сцене мужчину, который любит, чтобы фейри стояли на коленях у его ног, который кусается так же сильно, как трахается и который заставит вас кричать о пощаде всю ночь напролет. Это единственный и неповторимый Командующий Драконами и самый грязный Верховный Советник из всех. Лайонел Трахальщик!

Святое дерьмо. На сцену вышел пародист Лайонела Акрукса, на котором был массивный чешуйчатый член на ремешке ярко-зеленого цвета. На его коже были нарисованы чешуйки, которые покрывали все его мускулистое тело. На нем были туфли на высоких каблуках, которые были вдвое выше моих и шипастый хвост, который волочился за ним. Толпа зазывала его, бросая деньги на сцену, когда он начал танцевать на шесте, выбрасывая огромные потоки искр своим огненным элементом.

Разумеется, это не могло быть тем чем увлекался Грейшайн? Но когда я посмотрел в его сторону и обнаружил его руку в штанах, оказалось, что я сильно ошибался.

Признаться, Лайонел Трахальщик был чертовски хорошим танцором. Его бедра покачивались в такт музыке, а раскачивания на шесте были на высшем уровне. Когда он наконец закончил и его маленькие зеленые трусы были набиты аурами, он начал собирать с пола остальные чаевые.

Я сделал шаг, набираясь храбрости и направляясь к директору. Он даже не соизволил вытащить руку из брюк, когда я появился перед ним. Его глаза скользнули по мне, затем он откинулся набок, пытаясь разглядеть меня.

— Он сегодня еще танцует? — с надеждой спросил он.

Я нацепил свою самую очаровательную улыбку и сыграл роль, которую играл в баре у Старушки Сэл.

— Вообще-то, сэр, клуб хотел бы предложить вам час с мистером Трахальщиком за счет заведения за вашу постоянную клиентуру, — неужели эти слова только что вырвались у меня изо рта?

Грейшайн выпрямился, наконец, вытащив руку из штанов. — Правда?