— Какого черта ты там делаешь? — спросила я. Он не отпускал мои пальцы и тепло его руки на моей плоти привлекало все мое внимание. До этого я едва ли сказала ему два слова, а теперь он просто… держал меня за руку?

— Ты имеешь в виду физически или спрашиваешь в более широком смысле? Что каждый из нас на самом деле делает? Это зависит от нас или звезды уже приняли все наши решения за нас? — он наклонил голову ко мне и я нахмурилась, гадая, что у него не все в порядке с головой или, может быть, он просто…

— Ты дразнишь меня? — спросила я, обвиняющее подняв бровь.

В ответ на мой вопрос глаза Габриэля засветились, но он не подтвердил это. Его взгляд вернулся к моим каракулям и я вырвала руку из его хватки, перевернув страницу, чтобы он не смотрел. Мне было интересно, узнает ли он в моих каракулях искалеченные фигуры Леона, Данте, Райдера и его самого. Я нарисовала его в виде мухи с оторванными крыльями, а также в виде горящей птицы и распятого человека с татуировками, но я не очень-то умела рисовать. Черты лица были просто крестами для их мертвых глаз и маленьких ртов, чтобы изобразить их шок, когда я убивал их. Не совсем профессиональные работы.

— Ты пробуешь новый стиль? Я бы сказал, что мне больше нравятся твои оригинальные работы.

— Что ты… — мои губы разошлись, когда что-то щелкнуло в моей голове и я указала на него пальцем. — Ты рылся в моих вещах?

— Определи свои.

— Мои вещи. Вещи, которые я принесла из дома… мои… — я не могла заставить себя сказать это. Если он не смотрел на рисунки Гарета, то я не хотела упоминать о них. Я не хотела, чтобы их видел кто-то еще. Особенно не один из тех, кого я подозревала в его убийстве. Они были всем, что у меня осталось, они были для меня всем. Они…

— Если я самый могущественный человек в помещении и в том помещении есть вещи, то разве они все равно не принадлежат мне? — Габриэль спросил низким голосом, от которого у меня на шее зашевелились волоски. Его взгляд прошелся по мне, словно он мог видеть каждый шрам на моей душе, просвечивающий сквозь мои глаза. — И если эти вещи мои, то было бы логично посмотреть на них, — на мгновение мне показалось, что он говорит не только о моих вещах, но и обо мне.

— Что ты с ними сделал? — потребовала я, слишком ошеломленная, чтобы придумать, что еще сказать и совершенно отказываясь трусить перед ним, каким бы сильным он ни был.

— Ничего. Я только посмотрел. Ты узнаешь об этом, если я решу их потрогать, — Габриэль взлетел прежде, чем я успела ответить, его крылья бросили порыв ветра мне в лицо и откинули мои волосы назад.

— Придурок! — крикнула я ему вслед, шок слишком остро ощущался во мне, чтобы я могла оскорбить его еще лучше. — Что, черт возьми, с тобой не так?!

Определи свое. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Конечно, вещи, которые я принесла сюда с собой, принадлежали мне, кому же еще, черт возьми, они могли принадлежать? Ему чертовски повезло, что он улетел, не то мои пальцы сейчас сомкнулись бы на его шее.

Габриэль взлетел в облака как раз в тот момент, когда они уплывали от солнца, давая ему возможность осветить академию. Я поражено прислонилась спиной к стене, намереваясь разыскать Габриэля и закончить наш чертов разговор кулаками. Как только я проверю эскизы Гарета и удостоверюсь, что он ничего с ними не сделал.

Я поднялась на ноги, собираясь сделать именно это, как вдруг дверь в комнату Леона открылась. Он вышел, за ним следовали две девушки-львицы. Одна из них несла его пальто, а другая протягивала пакет с чипсами — он погрузил в него руку, очевидно, не в силах самостоятельно поддерживать маленький пакетик.

Они отвернулись от меня, даже не заметив моего присутствия и я быстро направила порыв воздуха в сторону их двери, не давая ей закрыться, пока они уходили.

Мой спор с Габриэлем должен был подождать. Мне нужно было воспользоваться этой возможностью и проверить, не оставил ли мой брат в своей комнате какие-нибудь улики.

С вампирской скоростью я метнулась к щели в двери и проскользнула внутрь, не дав ей закрыться за мной.

Три койки, очевидно, все еще использовались, но та, что стояла в нижней левой части комнаты, была голой и ничем не украшенной.

Я не обратила особого внимания на различные предметы экипировки для питбола и мужскую одежду, разбросанные по всему остальному пространству. Было похоже, что две девушки здесь вообще не жили, а я попала прямо в мужскую пещеру Леона.

Я шагнула вперед, пока не добралась до разобранной кровати и медленно опустилась на нее.

Мое дыхание сбилось, когда я почувствовала вмятину в пружинах под собой. Было ли это место, где он любил сидеть? Неужели моя душа поселилась в месте, где он бывал так часто, что потерял счет времени, проведенному здесь?