Реджис, не дойдя пары шагов до двери, остановился и машинально опустил взгляд, затем сердито посмотрел на Вульфгара.

— Но ты же видел это, правда? — настаивал Реджис. — Ярин под каблуком у королевы. Она дошла до того, что уговорила его покинуть зал, несмотря на толпу просителей. Причем для всех было очевидно, что они отправились в постель.

— Да, постель — могущественное оружие, — согласился Вульфгар, вздохнул и пожал плечами.

Но Реджис продолжал хмуриться.

— Из письма, которое она написала Донноле, у меня создалось совершенно противоположное мнение об этой супружеской паре. — Он остановился на пороге. — Я никак не могу понять…

Реджис внезапно замолчал, услышав какой–то шум в саду; затем раздалось «хи–хи–хи», которое, как это ни странно, показалось ему смутно знакомым. Сам не зная зачем, вместо того чтобы закрыть дверь изнутри, хафлинг вышел из домика и огляделся по сторонам.

В дюжине шагов от него какое–то существо, склонившись над живой изгородью, болтало с цветком. Это был однорукий дворф с зеленой бородой, заплетенной в две косы, которые были завязаны на затылке, среди путаницы торчавших во все стороны прядей.

— Клянусь бородой Морадина!.. — прошептал хафлинг.

Консеттина спала беспокойно, ее преследовали кошмары. Она металась на постели, пытаясь увернуться от ножа гильотины. Она хотела бежать, ей казалось, что члены Морада Тополино явились за ней; но потом ей пришел в голову другой выход. Ведь именно за этим Доннола прислала сюда красавчика Вульфгара?

У нее появилась слабая надежда, но вскоре и эта надежда покинула ее.

Она вспомнила о своей недавно обретенной силе — скорее всего, магической — и о том, как она играла с королем Ярином вчера ночью и снова, сегодня утром. Она была сильнее!

Но везде, за исключением их спальни, он оставался ее господином, и ее власть над ним была иллюзорной. Консеттина знала: если она убьет его, доведет его до смерти, ее ждет чудовищная казнь. Ее повесят, а когда веревка придушит ее и она уже будет близка к смерти, ее четвертуют на городской площади.

Нужно было бежать. Нож гильотины упал.

Потом несчастная снова бежала, но ноги ее увязали в грязи; идти было некуда, повсюду ее подстерегали враги. Кошмарные крылатые твари кружились над ней, налетали на нее, и ей приходилось метаться из стороны в сторону, чтобы не попасться им в лапы. Она кричала. Они не отставали, но не впивались в нее когтями, а осыпали ее вопросами.

Они требовали ответов. Пугали ее, бросались на нее, хлопали крыльями, щелкали клювами.

Требовали ответов.

Она очутилась в болоте, попыталась выбраться из него, но не могла. Она едва передвигала ноги, а демонические существа смеялись над ней.

Женщина проснулась с криком, вся в поту; перед глазами у нее стояла алая пелена, постель сбилась, простыни перекрутились. Машинально она протянула руку к ожерелью — украшение было на месте.

Консеттина подползла к краю кровати; она запуталась в простынях, не смогла встать, поэтому решила не трудиться и просто свалилась на пол. С трудом поднялась на ноги, пошатываясь, пересекла комнату и остановилась перед высоким зеркалом.

Шмыгая носом, вытирая слезы, Консеттина в ужасе смотрела на свои красные глаза. Она подняла руку, чтобы потереть их, и в этот миг заметила, что тело ее стало более крупным, мускулистым.

Прежде чем это дошло до ее сознания, она увидела, что на голове у нее выросли рога, и когда она отпрянула, не веря своим глазам, то едва не запуталась в хвосте, который заканчивался жалом.

— Что? Что? — запинаясь, лепетала Консеттина, думая, что это очередной сон. Да, другого объяснения быть не могло.

Но все же она едва не потеряла сознание, когда за спиной у нее выросли огромные кожистые крылья.

А потом она поняла, что это вовсе не сон и не иллюзия: в голове у нее прозвучал голос. Имя «Малкантет» сорвалось у нее с языка, имя, которое ничего не значило для нее.

Но это была не иллюзия, не магическое изображение — это была она.

Мысли лихорадочно метались в мозгу. Нужно пойти к Ярину и жрецам. Да, жрецы помогут ей! Она повернулась к двери и даже сделала шаг.

Всего лишь один шаг.

— Нет, ты не уйдешь, глупая Консеттина, — услышала она свой собственный голос.

Она обернулась к зеркалу: ее отражение, женщина–демон с крыльями летучей мыши, широко улыбалось.

— Ты сегодня была весьма разговорчивой, — обратилось к ней отражение. А может быть, отражение лгало, ведь она даже не собиралась открывать рта?

— Рослый варвар — красавчик, я с тобой согласна.

«Мои сны», — подумала королева.

— Я уже знаю о тебе и о тех, кто окружает тебя, все, что мне нужно знать, — сказало отражение. — Ты понимаешь, что это значит?