Шрифт:
— Я голоден, — заявил Жерар.
— Я тоже.
— Ты захватил чипсы?
— Чипсы закончились.
Они доели их еще в городе Ирпе. Когда это было — час назад? Или два?
— Никому не понять мою боль и тревогу… — замурлыкал Жерар.
— Не надо! — предостерег его Стэн.
— Никому, лишь Иисусу…
— Жерар! Воцарилась тишина.
Это было все равно что путешествовать с ребенком. Попугай в полной мере обладал детским упрямством и непредсказуемостью. Это утомляло.
Они переехали через железнодорожные рельсы. Жерар изобразил пыхтение паровоза и издал жалобный свист.
— Как долго я не видел света со-лнца-а!.. — заголосил он.
Стэн решил ничего не говорить. Он вцепился в руль и продолжал ехать в ночи. В зеркало заднего вида он заметил, что небо позади них начинает светлеть. Это означало, что он едет на запад, то есть именно туда, куда ему было нужно. И то хорошо! Значит, он едет хотя бы в правильном направлении.
А потом Жерар вновь принялся за свое:
— Леди и джентльмены, медам и месье, дамен унд херрен! Из того, что еще недавно было грудой безжизненных тканей, возник культурный, мыслящий, развитый человек, и я рад представить вам его! Встречайте!
— Ты меня достал, — проговорил Стэн, — и я предупреждаю тебя в последний раз: умолкни.
— Это моя жизнь, не забывай об этом, — пропела птица, а потом заорала во всю мочь. Стэну показалось, что от этого дикого и пронзительного крика в машине лопнут стекла. Он моргнул от неожиданности и крепче вцепился в рулевое колесо.
А потом крик так же внезапно прекратился.
— Мы так рады видеть здесь столько замечательных людей! — тоном профессионального конферансье объявил Жерар.
Стэн покачал головой: «Боже милостивый!»
— Так давайте же веселиться, веселиться, веселиться! А ну-ка, произнесем это слово все вместе! Веселиться, веселиться, веселиться!
— Прекрати, — сказал Стэн. Но Жерара было не унять.
— Веселиться, веселиться, веселиться, веселиться! О да, крошка! Веселиться. Веселиться…
— Довольно! — крикнул Стэн, резко съехал с дороги и остановил машину на обочине. Затем он вышел из машины и с силой грохнул дверью.
— Тебе меня не запугать, парнишка, — сказал Жерар. Стэн выругался и открыл заднюю дверь. Жерар снова запел:
– У нас есть новость для тебя, узнаешь ты, что правда это, и ты останешься один…
— Вот именно, один! — рявкнул Стэн. — Потомучтодальше ты не поедешь, приятель!
Он грубо вытащил птицу из клетки — Жерар улучил момент и злобно тяпнул его за палец, но Стэн не обратил на это внимания — и бросил на пыльную обочину.
— Похоже, ты меня отпускаешь, и, если это взаправду, я хотел бы…
— Еще как взаправду! — прорычал Стэн. Жерар растопырил крылья:
— Ты не можешь поступить так со мной!
— Правда? Сейчас поглядим. Стэн обошел машину и открыл водительскую дверь.
— Мне нужен мой насест! — заявил Жерар. — Хотя бы это ты можешь…
— Пошел ты со своим насестом!
— Не уезжай, сумасшедший! Все еще можно исправить!
— Прощай, Жерар. Стэн поставил ногу на педаль газа и рванул с места,
постаравшись поднять как можно больше пыли. Он посмотрел в зеркало, но попугая уже не было видно. Стэн лишь заметил, что все заднее сиденье загажено птичьим пометом. Черт, это придется оттирать не один день!
Но, по крайней мере, в машине воцарилась тишина.
Благословенная тишина.
Наконец-то.
Приключения с Жераром закончились.
* * *
Теперь, когда в машине стало тихо, на Стэна навалилась вся скопившаяся в нем усталость. Он начал клевать носом. Пытаясь отогнать сон, он включил радио, опустил стекло и, высунув голову в окно, подставил ее холодному утреннему ветру, но ничего не помогало. Он понял, что вот-вот заснет и нужно немедленно сделать привал.
Пока заснуть ему не давала лишь мысль о птице. Его мучили угрызения совести из-за того, что он бросил ее столь бессердечно на обочине дороги. Это было равносильно убийству. Такая птица не протянет долго в пустыне, какая-нибудь гремучая змея или койот быстренько разберутся с ней. Впрочем, скорее всего, уже разобрались, так что возвращаться не имеет смысла.
Стэн съехал с дороги и остановил машину в маленькой сосновой рощице. Он выключил мотор, вдохнул пахнущий хвоей воздух и почти сразу провалился в сон.