— Ну ладно, мы еще поглядим! — сказала мать и повесила трубку.

* * *

Примерно через полчаса после этого позвонил ее брат Том.

— Привет, Лиз. — Голос его звучал ровно и буднично. — Только что звонила мама.

— Вот как?

— Она говорила про какой-то анализ.

— Да, я сделала анализ, Том. И угадай, что он показал.

— Я уже знаю. А где делали анализ?

— Здесь, в Лонг-Бич. — Как называется лаборатория?

— «Биорад тестинг».

— Гм-гм, — кашлянул в трубку брат. — Ты знаешь, все эти лаборатории, которые размещают рекламу в Интернете, не очень надежны.

— Они гарантировали точность анализа.

— Мама очень расстроена.

— Ничем не могу помочь, — ответила Лиза.

— Она сейчас намерена делать собственный анализ, а потом будет судебная тяжба. Потому что ты фактически обвиняешь ее в неверности.

— Вот это да! — весело воскликнула Лиза. — Но, знаешь, мне на это начхать!

— Лиз, это может вызвать ненужную шумиху вокруг смерти отца.

— Твоего отца, — ответила она. — Не моего.

ГЛАВА 009

Кевин Маккормик, главный администратор больницы «Лонг-Бич Мемориал», поглядел на полного мужчину, входящего в его кабинет, и, бросив через стол скрепленную степлером пачку листов, спросил злым голосом:

— Как, черт возьми, это могло произойти?

Марти Робертс, заведующий патолого-анатомическим отделением, торопливо просмотрел документ и ответил:

— Понятия не имею.

— Вдова умершего Джона Дж. Веллера подала на нас в суд за несанкционированное предоставление тканей покойного ее дочери.

— А как все это выглядит с юридической точки зрения? — спросил Марти Робертс.

— Пока неясно, — пробурчал Маккормик. — Юрист говорит, что дочь является членом семьи и имеет законное право получить образец тканей для анализа на предмет болезней, которые может унаследовать от отца. Проблема в другом: она сделала анализ на отцовство, и он оказался отрицательным. Значит, она ему не дочь.

Теоретически это может сделать выдачу ей образцов тканей незаконной.

— В тот момент мы не могли знать, что…

— Конечно, нет. Но ведь мы говорим о законе! Единственный вопрос, который сейчас имеет значение, состоит в следующем: сумеет ли эта семья нас засудить? Ответ — да. У них есть законные основания подать на нас в суд, и они это делают.

— Где сейчас тело?

— На кладбище. Уже восемь дней, как похоронили.

— Понятно. — Марти перелистал страницы. — И они требуют…

— Помимо компенсации ущерба, сумма которой еще не определена, они требуют образцы крови и ткани, чтобы провести дополнительную экспертизу. У нас сохранились образцы тканей умершего?

— Нужно уточнить, — ответил Марти, — но я полагаю, что сохранились.

— Точно?

— Скорее всего, Кевин. Мы в последнее время сохраняем образцы тканей всех, кто обращается в больницу.

— Неправильный ответ! — со злостью обронил Маккормик.

— Ладно. А как звучит правильный?

— Правильный ответ звучит так: у нас не осталось образцов тканей этого мужика.

— Но они знают, что это не так. Кроме того, у нас не могла не сохраниться кровь, которую брали для наркологического анализа.

— Этот образец тоже потерялся!

— Но какой смысл отпираться? В случае надобности они выкопают его из могилы и получат все, что им нужно.

— Правильно.

— Ну и?

— Вот и пусть себе копают. Так советовал поступить юрист. Для эксгумации требуется куча разрешений, времени и денег. Будем надеяться на то, что им не хватит либо одного, либо другого, либо третьего, и это дело завянет само по себе. — Хорошо, — согласился Марти, — но я-то здесь для чего?

— Для того, чтобы вернуться к себе в патолого-анатомическое отделение, а потом официально сообщить мне, что у нас не сохранились образцы тканей погибшего, поскольку то, что осталось после передачи их части его дочери, по ошибке уничтожено или потеряно.

— Понял.

— Позвони мне через час, — велел Маккормик и отвернулся.

* * *

Марти Робертс вошел в расположенную в подвале лабораторию патологической анатомии. Его лаборант, Раза Рашад, красивый темноглазый мужчина двадцати семи лет, мыл стол из нержавеющей стали, готовя его для нового тела. По правде говоря, в действительности именно Раза заправлял всем в лаборатории. Марти, обремененный непосильной административной нагрузкой, контролировал работу ведущих патологов, занимался ротацией студентов-медиков и другими важными делами. Остальное он доверил Разе, который был весьма умным и честолюбивым.