«Мозг неандертальцев был примерно на одну пятую больше, чем наш, они были выше и сильнее нас. И, безусловно, умнее, — заявляет Марко Свабо из Хельсинкского института генетики. —Можно почти не сомневаться в том, что современный человек является одомашненной версией неандертальца — примерно так же, как нынешняя собака является одомашненной разновидностью более сильного и умного волка».

По словам ученого, неандертальцы превосходили нас по уровню интеллекта и привлекательности. Со светлыми волосами, высокими скулами и безупречными чертами, они бы выглядели сейчас, как некая раса супермоделей.

«Более худые и непривлекательные хомо сапиенс наверняка испытывали бы непреодолимое влечение к красоте, силе и уму этих блондинов. По всей видимости, некоторые неандертальские женщины жалели тщедушных и мелких кроманьонцев и спаривались с ними. В этом нам повезло. Мы унаследовали ген блондинов-неандертальцев и благодаря этому избежали участи превращения в жалких и глупых созданий. Хотя, надо признать, мы все равно демонстрируем изрядную долю глупости».

Свабо сказал, что распространенное мнение о том, будто блондины глупы, является уловкой темноволосых, нацеленной на то, чтобы отвлечь внимание от реальной проблемы мира, которая заключается в их собственных недостатках. «Составьте список самых глупых людей планеты, —добавил он, —и вы убедитесь в том, что все они брюнеты».

Доктор Эвард Нильссон, представитель института в германском Марбурге, исследовавший геном неандертальца, заявил, что данная теория небезынтересна. «Моя жена блондинка, —сказал Нильссон, — и я всегда делаю то, что она велит. Наши дети тоже блондины, и весьма умны. Поэтому я согласен, в этой версии что-то есть».

ГЛАВА 041

Первые несколько дней в доме Кендалла прошли для Дейва на удивление хорошо. Подстриженная шерсть, джинсы, кроссовки, футболка с эмблемой «Квиксилвер» и нахлобученная на голову бейсбольная кепка — все это помогало ему выглядеть почти так же, как любой другой мальчишка, когда требовалось выйти на улицу. Кроме того, он быстро учился. У него была хорошая координация, и с помощью Линн он быстро научился писать свое имя. Чтение, правда, давалось хуже.

В выходные дни он с успехом участвовал в спортивных состязаниях, хотя, случалось, приводил в замешательство других игроков. Во время одной из игр бейсбольной Малой лиги мяч был отбит слишком высоко и полетел с поля в сторону здания школы. Дейв пулей пересек поле, взлетел по стене и поймал мяч у окна второго этажа. Мальчишки наблюдали эту картину со смесью восхищения и досады. Это было нечестно, ведь им так хотелось посмотреть, как мяч вдребезги разобьет оконное стекло. Но, с другой стороны, всем хотелось видеть его в своей команде.

Вот почему Линн была немало удивлена, когда одним субботним днем Дейв вернулся домой с невероятно расстроенным видом.

— В чем дело? — спросила она.

— Я тут чужой, — заявил Дейв.

— У всех нас время от времени появляется такое ощущение, — сказала она.

Он потряс головой:

— На меня все смотрят.

После короткого молчания Линн ответила:

— Это естественно, ведь ты не совсем такой, как другие ребята.

— Да.

— Над тобой что, издеваются?

— Иногда, — кивнул он головой.

— Что они делают?

— Кидаются чем попало, обзываются.

— Как именно обзываются? Дейв прикусил верхнюю губу:

— «Парень-макака».

Он находился на грани слез.

— Конечно, это неприятно. Мне очень жаль. — Сняв с Дейва бейсбольную кепку, Линн принялась гладить его по голове. — Дети могут быть очень злыми.

— Иногда я чувствую себя самым несчастным в мире, — проговорил Дейв.

С горестным видом он повернулся к ней спиной и снял рубашку. Линн пробежалась пальцами по шерсти на его спине, выискивая царапины или другие признаки травм. И — сразу же почувствовала, как он расслабился. Его дыхание успокоилось, и даже настроение, похоже, поднялось.

Только позже она осознала, что повела себя подобно обезьянам в дикой природе. Одна поворачивается к другой спиной, и последняя начинает перебирать ее шерсть. Линн решила, что будет делать это каждый день. Хотя бы для того, чтобы Дейв чувствовал себя более комфортно.

* * *

С того момента, как появился Дейв, все в жизни Линн изменилось. Хотя Дейв был, вне всякого сомнения, предметом ответственности Генри, шимпанзе почти не проявлял к нему интереса. Он сразу же привязался к Линн, и какие-то его то ли внутренние, то ли внешние проявления (были ли это полные души глаза или детское поведение?) немедленно завоевали ее сердце. Она стала читать о шимпанзе и узнала любопытные факты. Поскольку самки шимпанзе имеют много сексуальных партнеров, они не знают, кто именно из самцов является отцом малыша. Поэтому у шимпанзе нет таких понятий, как «отец» или «отцовство». У шимпанзе есть только мать. Дейв производил впечатление брошенного ребенка, настоящая мать которого не занималась его воспитанием. Поэтому теперь он смотрел на Линн с нескрываемым обожанием, и она отвечала ему тем же. Между ними возникла совершенно неожиданная и глубоко эмоциональная связь.

— Мама, это же не твой ребенок! — со злостью бросила Трейси. Она находилась в том возрасте, когда дети стремятся полностью завладеть вниманием родителей и ревнуют ко всякому, кто этому мешает.

— Знаю, Трейс, — отвечала Линн, — но я ему нужна.

— Но ведь ты не имеешь к нему никакого отношения! — Девочка театральным жестом вскинула руки.

— Я знаю.

— Так чего ты с ним возишься?

— По-твоему, я уделяю ему чересчур много внимания?

— Вот черт! Конечно!!!