Шрифт:
Гильгамеш выслушал и отвечает:
– Подождите минуточку, мне нужно посоветоваться со старцами.
Пошёл Гильгамеш в храм Э-Ана, собрал старцев и говорит им:
– Послы Аги, царя Киша, пришли ко мне и потребовали изъявить покорность. Они говорят: «От нас приходит вода на поля твоего города и даёт вам жизнь. Стало быть, ты должен принять власть царя Аги». Так вот что я по этому поводу думаю. Чтобы нам ископать колодцы, глубокие и мелкие, большие и поменьше, чтобы нам вырыть колодцы по всей нашей земле, чтобы верёвку привязать к ведру, достать воды из всех колодцев, напоить землю и самим вдоволь напиться… Чтобы, одним словом, обеспечить нашу жизнь и наши желания, мы должны не признавать власть Киша, а, следовательно, воевать с ним. Победа будет за нами. Как вы полагаете?
Старцы подумали, пошушукались и отвечают Гильгамешу:
– Молодой ты ещё. Дело это серьёзное. Чтобы, как ты говоришь, ископать нам колодцы, глубокие и мелкие, большие и поменьше, чтобы нам вырыть колодцы по всей нашей земле, чтобы верёвку привязать к ведру, достать воды и так далее… Чтобы, одним словом, нам было хорошо, мы никак не должны воевать с Кишем и лучше нам признать его власть. А если будем воевать с могущественным царём Киша, то неизвестно, чем это кончится. Победа вряд ли будет за нами. Захватит нас царь Киша, отрубит головы, а тела бросит в канаву. А жён и дочерей уведёт в рабство. Хорошо ли это будет?
Гильгамеш – он верховный жрец Э-Аны, и он надеется на Инану, на её помощь. Слова старцев не пришлись ему по сердцу. Ничего не ответил он, только говорит:
– Ну ладно, ступайте.
Вернулся к послам, сказал:
– Подождите ещё минуточку, я пойду посоветуюсь с моими молодцами.
Пошёл он снова во двор храма Э-Ана, собрал добрых молодцев, мужей Ограждённого Урука. А те уже начали скучать, после того как завершили постройку стены. И он говорит им:
– Вот что я вам скажу. Послы Аги, царя Киша, пришли ко мне и потребовали изъявить покорность. Мол, от них приходит вода на наши поля и даёт нам жизнь. Стало быть, мы должны принять власть царя Аги. Не слишком ли жирно? Я думаю вот что. Чтобы нам ископать колодцы, глубокие и мелкие, большие и поменьше, чтобы нам вырыть колодцы по всей нашей земле, чтобы верёвку привязать к ведру, достать воды из всех колодцев, напоить землю и самим вдоволь напиться… Чтобы, короче говоря, нам ни от кого не зависеть и жить как нам нравится, мы должны не признавать власть Киша, а воевать с ним. Победа будет за нами. Согласны?
Тут молодцы, мужи Урука, которые было начали скучать без большого дела, возмутились, закричали, загалдели, руками стали размахивать:
– Это что ж за наглость такая! Нешто у нас нет медных копий и топоров? Разве мы немощны, как старухи, или прячемся от опасности, как даманы? Вот как он о нас думает! Не будем принимать власть царя Киша! Будем воевать с Агой!
Гильгамеш тогда крикнул зычным голосом:
– Будем воевать?
И все молодцы, мужи Урука, в ответ возгласили, как один человек:
– Будем воевать! Наше дело правое!
– Тогда клянитесь слушаться меня как сына богов и выполнять все мои приказы!
– Клянёмся! Клянёмся слушаться тебя как сына богов и выполнять все твои приказы!
– Клянитесь в этом подземными водами Энки!
– Клянёмся подземными водами Энки!
– Клянитесь небесным престолом Ана!
– Клянёмся небесным престолом Ана!
– Клянитесь волшебной утробой Инаны!
– Клянёмся волшебной утробой Инаны!
– Наше дело правое! Мы победим!
Так они порешили воевать с Агой и поклялись всеми страшными клятвами. А Гильгамеш пошёл обратно. По дороге, проходя мимо смоковницы, сорвал плод, ибо это было время созревания плодов. Вернулся к послам и говорит:
– Шли бы вы домой подобру-поздорову. Мы тут посоветовались и решили, что ваш Ага, царь Киша, на очень большой кусок рот разинул. Как бы ему не поперхнуться. Ходят слухи, что он слишком возгордился, из-за того что его отец притащил из Элама много меди. В общем, мы отказываемся признавать его власть. А если он хочет воевать – пусть приходит: и у нас самих топоры и копья найдутся. Наше дело правое. И вот вам плод смоковницы, именуемый фигой: передайте в дар вашему царю от мужей Ограждённого Урука.
Послы отправились восвояси.
А молодцы, мужи Урука, собрались на площади, и Гильгамеш был с ними. Они все вместе принесли жертвы богам и стали плясать, и запели:
– Сидящие, встаньте! Стоящие, бегите!Шагом марш за военным вождём!Кто на ослике, кто рядом,Кто в повозке, кто пешком —Перед Агой не склонимся!Киш оружием сразим!Урук сотворили боги,Храм Э-Ана – труд небес.Ануннаки и ИгигиВместе строили Кулаб.Мы продолжили их дело,Небо подперев стеной.Ты хранитель нашей славы,Неуёмный Гильгамеш!Нам тебя назначил Энлиль!Нам ли горевать с тобой?Войско Аги малосильно,Его люди – слабаки!Тогда возрадовался Гильгамеш, эн Кулаба, лугаль Урука, жрец Э-Аны. Взыграло сердце его, возвеселилась печень. И он тоже запел:
– Ныне мотыгу заменит секира!Тяжесть кинжала приникнет к бедру.Медь загорится сиянием славы!Враг наш увидит кровавый рассвет!Ага потонет в смертельном сиянии!Ослепнет, оглохнет и спятит с ума!Так они пели и прославляли богов с утра до вечера и с вечера до утра. А наутро пошли переделывать мотыги на секиры, точить копья и кинжалы.