Сестра вздохнула. — Говорят, ее мать в юности отказала тогда еще молодому королю, а когда тот стал настаивать, вышла замуж за твоего отца. Баронство Лизток в те времена было сильным, и королю пришлось отступиться. Ты, то есть, Агата, очень похожа на мать. А с графом Торком у короля давняя вражда. Граф слишком свободолюбив и слишком богат, чтоб король чувствовал себя спокойно. Не знаю, что произошло, но не так давно граф впал в совершенную немилость. Разоренное баронство Агаты потребует немалых вложений, и король расчитывает, что граф потратит деньги на хозяйство супруги. Кроме того, король настаивает на магическом браке. На обычной свадьбе молодожены в храме пьют из одной чаши. В магическом браке они смешивают там кровь. И в этом случае магия накажет лорда за связи на стороне. — Смертью? — О, нет. Но болезнью и упадком сил, и магических, и телесных. Магический брак невозможно разорвать. — Понятно. Король решил убить одним выстрелом двух зайцев. — На недоуменный взгляд сестры я пояснила: — у нас так говорят, когда одним действием решаются сразу две проблемы. И отомстить семье Агаты, и обессилить Торка. — Да. По законам Агата должна пробыть младшей сестрой небес три года до посвящение в сестры неба, но младшая сестра еще не имеет защиты Обители, и ее обязаны выдать королю по требованию. Поэтому Агата попросила провести обряд посвящения души Небесным Родителям. Я сама не смогла придумать другого выхода для девочки, поэтому согласилась. К счастью, ее, действительно, забрали. Но ты не Агата. Ты прожила жизнь там, у себя. Ты справишься. Наверно, для того тебя Небесные Родители и призвали. — Но что мне делать? Избегать этого брака? Или перевоспитывать лорда? Я не верю в перевоспитание. — А избежать брака тебе будет трудно. Я не знаю, что задумали Небесные Родители. Но я не единожды убеждалась, что если Небесные Родители вмешиваются в людские судьбы, они знают, что делают. Сегодня я дам тебе отдохнуть здесь, в этих стенах. Агата бежала скрытно, и какое-то время у тебя есть. Завтра отдам вещи Агаты, у нее с собой был узел с одеждой и немного монет. Пожалуй, прибавлю еще пять золотых. Иди в мир, леди Агата Лизток. Не знаю, какая судьба тебя ждет, но очевидно, твоя жизнь не в этих стенах.

Голова пухла от свалившейся информации, когда я выходила из кельи-кабинета, но я тут же вернулась. — У меня есть к вам последняя просьба. — Какая? — Мне нужна бумага, карта королевства, и чем ее можно срисовать.

Какой бы уставшей я ни была, но мне пришлось при свете свечи перерисовать карту хотя бы в общих чертах, указав на ней основные графства, "моё" баронство, главные города и тракты. Удивительно, но надписи я понимала так же хорошо, как и разговоры.

Графство Торк располагалось к западу от столицы. Баронство Лизток прилепилось к нему с северо-запада. Обитель, в которой душа Агаты ушла к местным богам, а мне выдали ее тело, была обозначена яркой точкой к югу от графства Торк. Судя по густоте названий, на юге королевства было довольно много городов и сел, а вот север пустовал. Интересно, почему?

Утром меня отвели в отдельную комнату, где стояла бочка с водой, лохань и ковшик. Горшок с мыльной субстанцией и кусок полотна завершал обстановку местной "ванной". Интересно, до отдельной комнаты они уже додумались, а водопровод еще не изобрели. Вода оказалась прохладной, но не настолько, чтоб завизжать от холода.

Сестра небес, которую я про себя назвала старшей, расценила платья Агаты как скромные, приличествующие не баронессе, а девушке из семьи горожан-обывателей среднего достатка. Белое нижнее платье из тонкого полотна до середины голени. Верхнее темно-коричневое платье из более плотной ткани: лиф с глухим воротом, застежка спереди на много маленьких круглых обтянутых тканью пуговиц, длинная объемная юбка до щиколоток, чуть просторные рукава до запястья. Надеюсь, Агата не пыталась всем своим видом кричать о скромности и целомудрии, и я не буду сильно выделяться на улицах.

Старшая сестра принесла мне маленький бархатный мешочек с печаткой, слишком большой для моего пальца. — Смотри, это твой герб, баронства Лизток, и баронская корона над ним. Печатка магическая, подделать невозможно, любой маг распознает. По этой печатке, если понадобится, представишься как баронесса Лизток. Проведи пальцем по гербу, — я провела, и герб загорелся. Сестра удовлетворенно кивнула. — Чтоб подтвердить документ, прижми ее к бумаге. Магический оттиск печатка оставит только в твоей руке. Спрячь хорошо, сейчас ее показывать ни к чему.

Я натянула серые чулки тонкой вязки, которые держались на ремне, затянутом под коленом, обулась в удобные кожаные боты, уложила в объемный узел сменное верхнее платье, два нижних, ночную сорочку и мешочек с дамскими штучками: гребень, шпильки, катушка серых ниток с иглой. В руки мне дали легкий шерстяной плащ. На пояс повесили кошель с печаткой и деньгами и завернули его в складки платья, посоветовав по возможности не показывать. На голову водрузили белый чепец с отворотами, которыми можно было прикрыть лицо от солнца или отогнуть назад, чтоб не мешали, и в таком виде проводили к тракту, где стали ждать приличного для одинокой путешественницы обоза.

По словам старшей сестры, к северу от графства Торк начинаются горы, и селений там, действительно, мало. Есть ли у меня шанс затеряться на севере, скрываясь от королевской милости? Старшая сестра не была уверена, но если я готова пойти в услужение гувернанткой или компаньонкой, можно попробовать. Мой наряд вполне подходил для того, чтобы назваться не очень богатой, но воспитанной сиротой, которую семейные беды сорвали с места.

Кроме того, девушке аристократического статуса не положено путешествовать одной, только со старшими родственниками или с компаньонкой, и ездили они в собственных каретах или в крайнем случае, удобных повозках. Но горожанка могла попроситься в чужую повозку к семье с детьми. Отказывать одиноким женщинам было не принято.

Сестер неба здесь уважали — такой вывод я сделала, когда первый же обоз, которому старшая сестра махнула рукой, остановился, едва до нас доехал. В двух повозках были семьи с детьми, и я выбрала ту, откуда мне махали с настоящим энтузиазмом, а не подчиняясь традициям.

Молодой человек производил впечатление прямолинейного малого, а его жена, напротив, себе на уме, сверкала живыми глазами с хитринкой. Двое детей — мальчик лет десяти и девочка лет восьми — возились с немудрящими игрушками из дерева, соломы и тряпиц. Странно, женщина выглядела совсем молодой, откуда у нее десятилетний ребенок? Истинное положение дел выяснилось, когда парень мечтательно вздохнул: — Иэх… вот бы сейчас эля холодного. — Опять эля? вчера целую кружку выдул. Хватит, надо медяки поберечь. — Скряга! — Пьяница! — Ох, Сальма, допрыгаешься, выдам замуж за какого-нибудь лоботряса.

Глянув на меня, они рассмеялись. — Этот оболтус Чарли — наш старший брат. Я вторая в семье. Как родители померли, так мы за младших в ответе, — объяснила девушка, и повернулась к брату, уперев руки в бока. — Ты сам женись сначала, да так, чтоб младших на ноги поднять. — Ну да, тебе-то куда замуж, кто ж тебя с таким характером возьмет, — широко улыбнулся Чарли и подмигнул мне.

Но Сальма не стала поддерживать перепалку, лишь махнула рукой и принялась устраиваться на узлах, чтоб прикорнуть. Ехать нам предстояло еще долго.