– Мне кажется, вы ошиблись пресс-конференцией, - рассмеялась я, примерно понимая, «откуда ноги растут».

С другой стороны, была вполне себе готова к такого рода провокациям. Чужой успех редко кому удавалось пережить спокойно.

– А если говорить по существу - в моих книгах красной нитью проходит мысль о том, что каждая женщина должна быть счастлива. А больше никому ничего не должна. Вот вы счастливы?

Теперь уже на лице репортёрши появилось выражение недоумения и растерянности.

– Ну, ответьте… Елизавета, - обратилась к ней по имени, прочтя его на бейджике.

– Какое отношение к вашим книгам имею я?
– раздражённо передёрнула она плечами.

– Самое прямое. Я пишу об обычных женщинах, которые самодостаточны, даже если у них нет мужчины, как Виолетта из «Хрупкого сердца». Или Марика из «Я была мертва внутри». Или о таких, которые в итоге нашли себя в семье и детях, но при этом не слились с внешней средой, а остались цельными личностями. Вы спросили меня - причём здесь вы? Я спрашиваю у вас - счастливы ли вы? И, если нет, возможно, смогу дать пару советов о том, как начать переписывать свою жизнь.

Улыбнувшись, я вскинула бровь и, не дождавшись ответа, начала прощаться с журналистами, потому что очень торопилась домой. К мужу, детям, дяде… К тем людям, которые и составляли моё счастье. И для кого я была центром мира, равно как и они - для меня.

Кстати, тогда, два года назад мы с Сибиряковым в роддом всё же успели, где на свет появились наши доченьки - Диана и Юлия. Две принцессы, которые наверняка сейчас, без моего присмотра, опять добрались до горшков с орхидеями. К ним они выказывали особый интерес, и мы с Матвеем даже шутили, что придётся менять специализацию его клиник на микробиологию.

За прошедшее время случилось довольно многое. Натальи Сибиряковой не стало, она ушла, но оставила после себя память, в итоге оказав помощь множеству людей. Вячеслав Теплов стараниями моего мужа обустроился в местах не столь отдалённых, где ему надлежало исправляться ещё довольно длительное время.

У дяди была стойкая ремиссия, а с мамой отношения наши стали чуть более тёплыми. Она всячески пыталась исправить содеянное и я позволяла ей сделать это в виде общения с внучками, которых она обожала.

Я же превратилась в успешную, востребованную писательницу и, памятуя о том, что к этому приложила руку Надя, даже сумела простить подругу. Однако, с некоторых пор она перешла в разряд хороших знакомых, выйдя замуж и уехав за границу. Наше общение просто превратилось в пару ничего не значащих сообщений в месяц, но это было весьма закономерно.

– Ты была великолепна, - стоило только мне открыть дверь в квартиру, где мы обитали большой дружной семьёй, сказал Матвей.
– Я смотрел конференцию в онлайне.

Я улыбнулась и, скинув туфли, прильнула к Сибирякову. Прислушалась и нахмурилась. Дома было подозрительно тихо.

– Близнецы опять роются в моих орхидеях, - простонала я, на что муж покачал головой.

– Неа. Я отправил их на вечер с дядей и тёщей сначала в детский театр, а потом - в ресторанчик.

Я удивлённо посмотрела на Матвея.

– Вот как? Я думала, мы посидим все вместе, отметим выход моей новой книги, - сказала, не представляя, что мог задумать Сибиряков.

– Позже. Пока я хочу провести время со своей супер-звездой.

Он довольно ухмыльнулся и, кивнув в сторону нашей спальни, добавил:

– Иди, переодевайся, я пока доделаю ужин.

Теперь мой взгляд стал и вовсе ошарашенным. Не то чтобы Сибиряков отлынивал от домашних хлопот или не делал мне сюрпризов, просто всё складывалось очень неожиданно. Ещё с утра мы обсуждали одно, и вот Матвей переиграл ситуацию на сто восемьдесят градусов.

– Иди-иди, - мягко подтолкнул он меня.
– А то в духовке курица сгорит.

Я улыбнулась и отправилась в нашу с ним комнату. Пока переодевалась, то и дело останавливалась глазами на расставленных то тут, то там фотографиях. С них на меня смотрели мои самые близкие и родные. Две моих крошки, дядя, муж… Невольно на память пришёл провокационный вопрос журналистки, и я задумалась, могла бы быть счастлива без детей или без Матвея… Конечно, примерять на себя эту ситуацию было в некотором роде кощунственно, но я всё же сделала это и пришла к выводу - я сама по себе являлась цельной личностью. Как и сказала репортёрше.

Переодевшись в простое платье, приготовленное для сегодняшнего домашнего вечера, я направилась к Матвею. Он сосредоточенно нарезал овощи для салата, при этом выглядел так мило, что я тихо засмеялась.

– Кулинар из меня ещё тот, - буркнул Сибиряков, - но это не повод поднимать мужа на смех!

Я обняла его со спины и он мгновенно застыл. В последнее время мы часто проводили время именно так. Касаясь друг друга, просто молча, наслаждаясь близостью. И каждый при этом думал о своём. Я - о том, как славно, что теперь всё позади. Всё, через что нам пришлось пройти. Наши дети были самым лучшим подарком за те трудности, что закалили и меня, и Матвея. И у Сибирякова ни разу за всё время не проскользнуло и мысли о том, чтобы назвать их чужими.