Теплый майский вечер близился к концу. Сумерки плавно окутывали скалистое побережье фиолетовой дымкой. В небольшом курортном городке пробуждалась своя, ночная жизнь. Красочные кафе и ресторанчики наперебой зазывали к себе посетителей, отовсюду слышалась музыка, веселый смех и звон бокалов.

Лера брела по центральной улице, волоча за собой тяжелый расписной чемодан. Ей были чужды эти ночные звуки, и ни к чему было веселье. Потрясение от событий последних суток никак не хотело отпускать. Переполненная отвращения к местной жизни, она брезгливо поморщилась на предложение таксиста подбросить к месту проживания за умеренную цену.

Вот и знакомая улица, родной домик, из-за забора выглядывают кусты роз – казалось, она войдет в дверь, и мама выбежит навстречу, а Берта ухмыльнется при виде ее нового наряда.

Но окна были неприветливо темными. Нет здесь больше мамы, и Берты нет. Сглотнув непрошеный ком в горле, Лера поставила сумки на пол и зажгла в прихожей свет. В лицо ударил неприятный запах сырости. Было непривычно оказаться в доме одной, без матери и старшей сестры. Берта после похорон мамы даже не позвонила ей ни разу. Значит, не скучает там, у себя, на ромашковых полях, где работает агрономом. Да и зачем звонить? Берта всегда считала Леру гордячкой и выскочкой, и грубо насмехалась над всеми попытками сестры убежать от нищеты. «Сколько не отрицай свою сущность, а корни твои здесь. И никакая красота не поможет это стереть!» – злорадно выговаривала Берта Лере на похоронах матери. «Поможет!» – упиралась Лера и снова бежала от себя и от сестры в Москву. Да уж, отныне у Берты есть все права насмехаться над ней в свое удовольствие.

Бесцельно потоптавшись по необитаемому жилищу, Лера вышла во двор. Розовый сад цвел пышным цветом. Она содрогнулась. В голове не укладывалось, что хозяйки сада больше нет в живых, а ее цветы пышут здоровьем, как никогда.

Не имея желания долго находиться рядом с ненавистными розами, Лера захватила свою дорогую модную сумочку и устремилась к центральному пляжу.

Сразу вспомнилось детство. Они с Бертой часто бегали на пляж. Лере нравилось наблюдать, как солнце лениво опускается в море и на небе медленно зажигаются звезды.

– Мам, а звезды умеют говорить? – наивно вопрошает маленькая Лера, задрав голову вверх.

– Вот глупая, – грубо перебивает ее Берта, пытаясь выловить маленького краба из-под большого камня, обросшего водорослями. – Говорить могут только люди.

– Лера, они не говорят, звезды шепчут, – лукаво улыбается мать.

– Как это? – не понимает Лера, и во все глаза разглядывает небо.

– Вот так. Но шепот этот особенный. Его может услышать только тот, кто любит.

– А ты слышала их шепот? – наивно продолжает любопытствовать Валерия.

– Да, слышала, – улыбается мама, такая молодая и красивая. – Это потрясающе. Надеюсь, вы тоже когда-нибудь это услышите.

Воспоминание было настолько ярким, что Лера вздрогнула и поспешила стряхнуть с себя наваждение. Присев на теплый после дневного солнца камень, начала сосредоточенно размышлять.

Вдалеке слышался смех еще редких в конце мая отдыхающих. Море будто застыло перед взором огромной жидкой массой и даже не пыталось шевелиться. Впрочем, как и мысли в ее уставшей от событий минувшего дня голове. Лера вспомнила, что почти ничего не ела с самого утра, и расстегнула молнию на красивой кремовой сумочке. Достала кошелек и сосчитала деньги, которые успела увезти с собой. Каких-то двадцать семь тысяч рублей. Если постараться жить экономно, их может хватить на пару недель. Еще можно попробовать сдать золотые украшения, которые она без зазрения совести утащила вместе с долларами из квартиры своего сожителя. И обязательно найти работу. Память на этот раз не подвела, и очень скоро Лера вспомнила, что ее давняя подружка Эля когда-то работала в местном центре занятости населения. Как же она раньше об этом не подумала! Обрадовавшись, что нашла хоть какую-то зацепку в родном городе, успевшим стать чужим, Лера отправилась в одну из многочисленных столовых. В конце концов, сегодня она еще может позволить себе ужин.

Дома Лера снова брезгливо поморщилась от запаха сырости. Достала из пакета приобретенные в местном минимаркете продукты, выложила их в холодильник и растерянно осмотрелась по сторонам. Дом кричал караул. Ему требовался ремонт, на который у внезапно вернувшейся из столицы выскочки Леры Ростковой не было сил и средств.

На следующее утро Валерия, робко прижимая к груди папку с документами, маячила на пороге единственного в курортном городке центра занятости населения. Экстравагантная Элеонора оказалась на своем рабочем месте. Неожиданному появлению Леры она несказанно обрадовалась.

– Мне это снится или ты действительно вернулась в наше захолустье? – с широкой улыбкой подскочила Элеонора со своего места, отчего длинные, аккуратно вытянутые утюжком пряди темных волос молниеносно метнулись в разные стороны, распространяя немного тяжелый запах дорогих французских духов.

– Вернулась… – хмуро отмахнулась от расспросов Валерия. – Теперь ищу работу.

– Художником? – продолжая приветливо улыбаться, поинтересовалась Эля.

– Можно и художником. Только в школу учителем рисования я идти не хочу. В школе зарплаты маленькие, да и работать не очень интересно. – Лера понуро опустилась на стул для посетителей и протянула Элеоноре свое резюме.

– У нас в городе школ – раз, два и обчелся, – подсела к экрану компьютера Эля. – Оставь резюме, я пороюсь в базе и вечером тебе перезвоню.

– Как скажешь, – Лера положила файл с листочком на стол перед подругой.

– А давай мы с тобой вечером встретимся? – вдруг оживилась Эля. – Сходим в кафе, посплетничаем. Как раньше, помнишь?

– С удовольствием. – Согласилась Лера. – В шесть тебя устроит?

– Очень даже устроит.

– Вот и чудно, – кивнула Лера. А про себя подумала, что до вечера ей еще надо успеть избавиться от золота, которое она привезла из Москвы. Придется поискать ломбард подальше от дома, чтобы не вызвать подозрений. Возможно, даже в соседнем поселке. Доллары, которые она украла из тайника, Лера трогать не посмела. Она понимала, что это деньги, вырученные за наркотики, и это пугало ее больше всего. Засунув их в пакет, заткнула под пол, там, где доска гуляла туда-сюда, и решила больше про них не вспоминать.