Теперь дожить бы до обеда…

*****

Бесконечные маршировки на плацу: «делай раз – делай два!».

– Тянем ножку! Тянем! – командует Ерохин.

И ты застываешь как стойкий оловянный солдатик с вытянутой ногой вперед.

Как можно выше.

Уже совсем не чувствую пальцев ног от онемения и мороза. Портянки-то я сбоку в сапог запихал!

– Вечером будет время – надо тренироваться портянки мотать, – думаю я про себя, – А то так и без ног можно остаться!

По трапу (лестнице) по этажам здания все передвижения только бегом.

Представьте себе подъезд четырехэтажного дома.

На каждом этаже расположена рота. В каждой роте 150-200 человек. Целый день моряки носятся по трапу вверх-вниз.

Весь подъезд буквально грохочет от топота сапог.

Одни бегут вниз, другие – вверх.

Все это напоминает какой-то муравейник.

– Внимание на трапе! – кричит кто-то. Бегущие замирают, прислонившись к стене.

Это идет мичман или офицер.

Моряки должны его пропустить.

Занятия, изучение Уставов, обязанностей и инструкций.

В моей постепенно обрастающей волосами голове только две мысли: поесть и поспать.

*****

В «учебке» был у нас такой наряд – ЧК.

Что означает – чистка картофеля.

В наряд на ЧК попадало сразу человек пятнадцать. Нужно было чистить картошку на камбузе на всю «учебку». А это целый полк.

Мы приходили после ужина на камбуз и направлялись к дежурному по столовой.

– Ну что, товарищи «чекисты»! Готовы к ударному труду? – говорил дежурный по столовой.

Он заводил нас в помещение, где стояли ванны, наполненные картофелем и луком.

– Давайте, ребята! Чистим весело и с песнями! – дежурный закрывал нас на ключ и оставлял наедине с картошкой и луком.

Мы разбирали ножи, садились на баночки (табуретки), закуривали и начинали потихоньку чистить овощи.

Из одной ванны брали нечищеную картошку, зачищали от «мундира» и бросали в другую ванну с уже очищенным картофелем.

Тоже самое происходило и с луком.

В помещении дым «стоял столбом».

От табачного дыма вперемешку с запахом очищенного лука пробивало слезу.

За неспешной чисткой овощей мы рассказывали истории из гражданской жизни, анекдоты, опять курили. В роту никто особо не торопился.

– Пацаны! А у меня до армии уже машина была. «Девятка»! Все девчонки мои были! У отца моего бизнес – ларьки по городу. Он мне «тачку» на восемнадцать лет подарил. Я только пару месяцев и успел покататься. Сейчас в гараже стоит моя «ласточка». Ждет меня! – сокрушенно вспоминает Вовчик из Тамбова.

– Вован! Мы к тебе после армии приедем! Покатаешь нас? – говорим мы.

– Обязательно! – Вовчик расплывается в довольной улыбке.

– Ну как успехи, «чекисты»? – открывается дверь и заглядывает дежурный по столовой.

Сквозь дымовую завесу он старается рассмотреть, сколько мы уже почистили.

– Процесс идет, товарищ мичман! – отвечаем.

– Вижу-вижу! Молодцы! Вижу, что с песнями работаете! – говорит дежурный.

И опять закрывает нас на ключ.

Чистка картошки затягивалась до одиннадцати, а то и до двенадцати ночи. Мы приходили в роту уже после отбоя. Шли умываться, а между делом пытались дорассказать друг другу недорассказанные истории и анекдоты.

– Ну-ка! «Чекисты»! Не шумим! Живей умываемся и отбой! – шипит на нас дежурный по роте.

Я ложусь в койку, закрываю глаза.

А перед глазами ванны, полные картошки и лука.

Засыпаю.

Мне снится, как после армии мы приехали в гости к Вовчику. Гоняем по Тамбову на «девятке».

– Рота-а-а! Подъем! – крик дневального обрывает мой «гражданский» сон и возвращает в реальность.

*****

Старшина второй статьи Ерохин, это такой же моряк как мы. Только на полгода старше по призыву.

По военно-морскому «карась».

Еще недавно он сам «летал» и «шуршал».

А сейчас ему доверили целый взвод и он отрывается.