Решением Ставки ВГК от 1 сентября Северо-Кавказский фронт преобразован в Черноморскую группу войск Закавказского фронта. Наша 5-я воздушная армия тоже входит в состав Черноморской группы и всеми силами поддерживает боевые действия наземных войск.

Внешне как будто ничего не изменилось: был фронт, теперь группа войск. Однако это не совсем так. Командование группы стало намного ближе к войскам, чем фронтовое. Ставкой ВГК уточнена для группы задача: не допустить прорыва противника по Черноморскому побережью в Закавказье и во что бы то ни стало удержать Новороссийск. С этой целью авиационные соединения нашей армии перебазировались на аэродромы Черноморского побережья от Геленджика до Кутаиси. Командующий армией генерал С. К. Горюнов с небольшой оперативной группой офицеров уже несколько дней находится в поселке Георгиевском, близ Туапсе, там же, где размещается Военный совет Черноморской группы войск. Штаб армии в первых числах сентября перебрался в поселок Салоники, что неподалеку от станицы Лазаревской. На меня начальник штаба генерал С. П. Синяков возложил ответственную миссию - постоянно поддерживать живую связь между командующим и штабом. Такая связь необходима, чтобы незамедлительно выполнять указания и распоряжения командарма. А по телефону и радио, как известно, всего не скажешь, противник может подслушать.

Я постоянно курсирую между Салониками и Георгиевским. Всякий раз спешу к Горюнову со штабными новостями, которые, как часто случается, ему уже известны. Вот в штабе только что получено радостное сообщение из Тбилиси: командующий ВВС Закавказского фронта генерал К. А. Вершинин твердо обещал в ближайшие день-два выделить для 5-й воздушной армии значительное число новых самолетов.

– Немедленно выезжай в Георгиевский,-приказывает мне Синяков. Порадуй командарма этой новостью. Уточни обстановку и боевые задачи.

Для генерала Горюнова мое сообщение о пополнении армии боевой техникой уже не было новостью: о поступлении новых самолетов ему по ВЧ сообщил лично командующий ВВС фронта. Однако поездка в Георгиевский и в этот раз не была напрасной. Сергей Кондратъевич пригласил меня к столу, на котором была разложена его рабочая оперативная карта с пометками, подробно объяснил боевую обстановку в полосе франта, одновременно поставил ряд коикретных задач на планирование прикрытия и поддержки авиацией наземных войск, прежде всего соединений 46-й армии генерала К Н. Леселидзе, действовавших на Клухорском и Маруханском перевалах цетральной части Главного Кавказского хребта, то есть на сухумском направлении, где шли упорные бои. Я подробно записывал его указания. В связи с тем что в те дни наша воздушная армия располагала всего лишь примерно 70 исправными самолетами, планировать их использование приходилось особенно тщательно. В заключение командарм продиктовал: "Моему заместителю генералу Изотову немедленно выехать в Новороссийск в распоряжение командующего 47 и армией генерала Гречко На мосте договориться с генералом Квадэ из ВВС Черноморского флота об объединении усилий морских летчиков и летчиков воздушной армии на оказание помощи защитникам Новороссийска".

В тот же день генерал В. И. Изотов выехал в Новороссийск. Его первую заявку на усиление авиационной поддержки войск 47-й армии мы в штабе получили 6 сентября. В ней кратко сообщалось, что противнику удалось "выйти на дорогу Неберджаевская - Мефодиевский и прорваться к северо-западной окраине Новороссийска". Чтобы остановить дальнейшее продвижение врага, требовался по возможности мощный удар по его войскам с воздуха. Такой совместный удар с ВВС Черноморского флота был нанесен и имел несомненный успех. На следующий день в своем боевом донесении штабу генерал Изотов сообщил: "Восхищен действиями летчиков дивизии Еременко, особенно 36-м истребительным авиаполком товарища Осипова. Он сам неутомим и его командиры эскадрилий Александр Сапожников и Константин Орлов тоже. Они смело прорываются сквозь заградительный зенитный огонь к наступающему врагу и наносят смертельные удары пушечным огнем и реактивными снарядами со своих стареньких И-16... Группа "яков" во главе с майором Дмитрием Каларашем разогнала до двух десятков "юнкерсов", повалив на землю двоих. Военный совет 47-й армии, кажется, доволен действиями авиации".

В конце сообщения Изотов бисером дописал, чтобы штаб через генерала Каравацкого потребовал от экипажей бомбардировщиков его дивизии кучнее сбрасывав бомбы ночью на указанные им объекты Просьбу мы немедленно передали в 132-ю бомбардировочную дивизию. Летчики, штурманы и стрелки-радисты ответили на нее практическими делами. Пренебрегая опасностью, экипажи до предела снизили высоту бомбометания, стали делать по 2-3 прицельных захода. В результате эффективность бомбардировок намного повысилась. "Теперь бомбы ложатся кучно. Наземные войска довольны помощью бомберов", - сообщал штабу генерал Изотов. Подтвердил это и генерал А. А. Гречко, приславший в те дни телеграмму на имя нашего командарма, в которой говорилось, что удары авиации по егерской дивизии противника существенно помогли склонить чашу весов в нашу пользу.

Если иметь в виду, что тогда было не самое подходящее время для обмена любезностями, для взаимных похвал, то, судя по хранящейся в архиве телеграмме командарма, можно с полной уверенностью сказать: авиаторы нашей армии действительно очень хорошо помогли защитникам Новороссийска. Исключительно трудная Новороссийская оборонительная операция, продолжавшаяся больше месяца, закончилась. Немецко-фашистским захватчикам так и не удалось сломить несокрушимую стойкость защитников приморского города. На том месте, где фашисты были остановлены, ныне возвышается окруженный акациями постамент, на котором стоит полусгоревший, изрешеченный пулями, осколками снарядов, мин и бомб железнодорожный вагон. Мемориальная надпись, выбитая на камне, гласит: "Здесь 11 сентября 1942 года доблестные воины частей Советской Армии и Черноморского флота преградили путь врагу на Кавказ, а через 360 дней во взаимодействии с морским десантом и частями Малой земли начали штурм Новороссийска и 16 сентября 1943 года, разгромив фашистские войска, освободили город".

Вскоре закончились активные боевые действия и на сухумском направлении. Части и соединения 46-й армии генерала К. Н. Леселидзе не пропустили врага за перевалы, стояли насмерть на каждой позиции. Переданные в подчинение генерала В. В. Нанейшвили летчики-истребители ежедневно вели воздушные бои над перевалами. Но, пожалуй, самую существенную помощь наземным войскам оказывали летчики 763-го легкобомбардировочного полка. Тихоходные У-2 в сложных условиях горной местности оказались наиболее удачными во всех отношениях. Под управлением смелых и опытных летчиков они выполняли поистине титаническую работу: бомбили скопления немецко-фашистских войск в ущельях, доставляли на наиболее отдаленные позиции наших горнострелковых подразделений боеприпасы и продовольствие, эвакуировали в госпитали тяжелораненых воинов. Никакие другие самолеты, кроме У-2, не могли садиться на крохотные пятачки в горах, пилоты же "кукурузников" ухитрялись сажать свои машины всюду, где только находили более или менее ровные площадки. Часто рисковали свалиться в пропасть, но наперекор трудностям самоотверженно выполняли свой воинский долг. Их усилиями за несколько дней боев на сухумском направлении были спасены от, казалось бы, неизбежной гибели 180 тяжелораненых бойцов и командиров, которых они эвакуировали в Кутаиси.

Как только на сухумском поправлении установилось относительное затишье и противник, не достигнув поставленном цели, перешел к обороне, генерал Горюнов обратился в ВВС фронта с решительной просьбой о пополнении авиационных частей и соединений боевой техникой. Просьба была вполне обоснованной, так как исправных самолетов у нас оставалось очень мало. Фронтовое начальство обещало удовлетворить ее, однако поступление новых самолетов явно затягивалось: большая часть резервов, а следовательно, и авиационной техники в те дни направлялась в Северную группу войск, боевые действия которой поддерживала 4-я воздушная армия. Немецко-фашистское командование, не сумев прорваться к Туапсе из района Новороссийска, решило основные усилия войск 17-й армии сосредоточить на туапсинском направлении. Группировка вражеских войск, сосредоточенная для наступления на этом направлении, намного превосходила нашу Черноморскую группу. Если у нас в 5-й воздушной армии к началу немецко-фашистского наступления на Туапсе имелся всего 71 самолет, то у противника их было 350.