— Мог бы.

— Но не будешь, — заканчиваю за него.

Ничего не отвечает на мой комментарий. Молча приподнимается на одну ступень и ставит коробку около меня. Ну, не такой уж и гондон. Теперь даже неловко от того, что Юсупов мне не единожды помог. Воспринимать его как мудака значительно проще, чем как нормального человека. За своими раздумьями не заметила, как мы не только поднялись наверх, но и то, как Егор подхватил мою драгоценную коробку.

— Куда ты, блин? — еле успеваю за ним на выход, как вдруг слегка поврежденная с виду коробка дает сбой, а именно — прорывается ее дно.

Едрический сандаль. Пи…пи…пиииииииииииии… Краска моментально прилила к лицу, как только я узрела выпавшие вещи. Неужели нельзя делать коробки для этих вещей без столь красочных картинок?! Пипец, три гигантских члена на присоске, искусственная жопа, он же анус, судя по картинке — весьма красочный. Набор для электростимуляции с еще более живописной картинкой и… мамочки. Смотрю на охреневшего во всех смыслах Юсупова, держащего черного Филипочка в руке и молча хватаю ртом воздух. И если бы не услышала позади себя смешок и не почувствовала легкий толчок в плечо, так бы и стояла как дура.

— Это его коробка, — зачем-то говорю я, рядом стоящей, по ходу дела, снимающей Юсупова, девке. — Не моя, — вновь повторяю, делая шаг к выходу, а затем и вовсе бегу. Боже, какой позор!

Стою около выхода из метро с трясущимися руками, ногами, молящаяся не пойми кому. По ощущениям стою долго. Коробку-то надо забрать. Юсупов явно все собирает. Правда, ну очень долго. А если не собирает? Если он решил все оставить и поехать туда, куда и собирался? Пипец! Резко подрываюсь обратно, как вдруг наблюдаю выходящего и улыбающегося Егора вместе с какой-то девкой. Юсупов с большим пакетом в руках. С девкой, как ни странно, прощается, мило улыбаясь. Урод! Даже с набором извращенца умудрился какую-то бабу склеить.

— Женщина отойдите. Вы мне мешаете, — неожиданно произносит он, смотря мне в лицо.

— Чо?

— Х*й через плечо. Ан нет, четыре.

— Что четыре?

— Догадайся.

— Извини. Отдай мне их, пожалуйста.

— Что?

— Члены и все, что лежит в коробке. Точнее лежало. Мне очень надо. Прям…

— Трубы горят?

— Да!

— Так-то живой член лучше, Синичкина, — саркастично отмечает Юсупов, хватая меня под руку. — Точно тебе говорю.

— Ну что ж поделать. Я больше к неживым привыкла. Они молчат. Ничего не требуют. Отдай, пожалуйста, — хватаюсь за пакет, на что Егор резко его одергивает.

— Нет, дорогуша, пакет уже мой, сама сказала. Пошли.

— Куда?

— Отрабатывать будешь свой пакет.

— Ну, Егор! Будь человеком. Отдай, пожалуйста.

— Пошли, — настойчиво повторяет он, уводя нас от метро. Не знаю зачем иду за ним. Никакой минет или трахаться с ним за эти долбаные секс-игрушки я не буду. Плевать, кем он меня воспринимает.

— Меня из-за тебя уволили, не будь ты скотиной, отдай пакет, ну пожалуйста. Егор! — ноль на массу.

Когда мы дошли до остановки и сели в автобус, надо мной конкретно взяли верх эмоции. Только реветь еще не хватало при нем.

— Куда мы едем? — наконец выжимаю из себя.

— В бордель, — через несколько секунд ответил Юсупов. Вот же козел.

А еще через минуту, аккурат на следующей остановке он потянул меня на выход.

— Что тебе надо?

— Весь список озвучить?

— От меня что тебе надо?

— Я еще не придумал, — подталкивает вперед. И только спустя несколько шагов я понимаю, что он ведет меня к подъезду какой-то пятиэтажки.

— Я туда не пойду, — резко затормозила я. Откуда-то взялись силы. — Ты за кого меня принимаешь?

— За Синичкину. Не беси и не будь дурой. Платье свое уродское застираешь. А я на тебя, так уж и быть, последний хлоргексидин потрачу.

— Чо?

— Коленки с рукой обработаю, бестолочь, — открывает мне дверь, пропуская внутрь.

— Здесь твоя квартира? — осторожно интересуюсь я, не веря в его внезапную заботу.

— Да.

— Чего ты мне втираешь? У твоего красавчика брата огромный дом в пяти минутах от Ани, и ты живешь там!

— Что ты сейчас сказала?! — сквозь зубы процедил Юсупов. Могу поклясться, что в этот момент у него не только заиграли желваки и раздулся нос, но и взгляд стал таким, что в пору прятаться в домик.

— Чего ты мне втираешь. Это было в начале.

— А дальше!

— Твой дом в пяти минутах от Ани.

— Это конец. А в середине что было? — тихо произнес он, наклонившись к моему лицу.

— Полагаю… середина.

— Я тебя сейчас трахну… причем по голове. Самым огромным резиновым членом, находящемся в этом сраном пакете, чтобы извилины встали в привычное положение, — черт, а что я там сказала еще? Вспомнила!

— Кажется, извилина вернулась на место и без траха по голове. В середине было что-то про красавчика брата. А! Ну что у твоего офигенного брата большой дом, а не эта квартира.