– Как же ты меня достал, Акульский. Чего тебе от меня надо? Разве мало того что ты уже сделал?
– ее голос срывается, и я замечаю, как ее глаза вдруг увлажняются.

Только не это…

Блин…

Засада…

– Только не плачь.
– говорю тихо, ослабляя хватку.
– Прости, я не хотел.

Аккуратно провожу рукой по ее щеке, вытирая первую катившуюся слезу. Я не переношу женских слез. Меня прям всего передергивает. Это невыносимо. И жутко бесит.

Бесит, потому что в такие минуты я готов сделать что угодно, лишь бы она не плакала.

– Инн, пожалуйста..

Поднимает лицо, смотря на меня таким невинным взглядом. Не хочу видеть ее слез. Она не заслуживает этого. Почему-то именно в данную минуту я понимаю, что где-то жутко облажался.

Она не как все…

Она другая…

– Отпусти.
– тихо просит меня, и я отступаю. Делаю пару шагов назад и поднимаю руки вверх, давая понять, что больше ее не трону.

Не трону до тех пор, пока она сама не попросит.

– Прости.
– извиняюсь еще раз.
– Я заигрался. А потом и завелся ни с того , ни с сего. Больше не повторится. И прости за… - указываю пальцем на ее блузку, пытаясь не смотреть туда. Ведь от этого вида у меня всего несколько минут назад напрочь снесло башку.

Не хочу ее пугать и заставить сомневаться в моих словах.

– И ты прости.
– неуверенно улыбается, складывая руки на груди, закрывая ее.
– За кофе.

– Квиты?
– улыбаюсь ей, потому что не могу ни улыбаться.

Она чертовски красивая. Особенно сейчас. Внутри прям все зудит от желания ее поцеловать.

– Квиты.
– соглашается со мной, даря еще одну улыбку.

Кладу руки в карман, пытаясь отбросить все мысли вон. И главное — не натворить новых дел. Я и так хорошо накосячил. Надо это исправлять.

– Как насчет выпить кофе вместе? Скажем так, часов в семь в каком-нибудь кинотеатре в ожидании какого-нибудь фильма?

Смотрит на меня несколько секунд, а потом начинает смеяться.

– Акульский, ты неисправим.

– Это значит, да?

– Значит, я подумаю.

Снова улыбается, а потом просто скрывается с моих глаз за дверью дамской комнаты.

Подумает…

Надо срочно посмотреть, какие фильмы сегодня в прокате.

– Ты серьезно думаешь, что это прокатит?

– Не понимаю, о чем ты.

Инна смотрит на меня, лукаво улыбаясь. Ее взгляд скользит с моего лица на билеты в ее руках и возвращается обратно. Еле сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться в ответ. А это очень тяжело, потому что эта плутовка сразу же разгадала мою уловку.

– А я думаю, что ты все прекрасно понимаешь.
– продолжает она, и я понимаю, что она не злится сейчас. Ей весело, а это очень хороший знак.
– Но говорю сразу - Этому не бывать.

– Ты передумала идти в кино?
– продолжаю изображать дурачка, хотя это не так просто.

– Если купишь места на первый ряд, то нет.

– Но с задних обзор лучше.

– И больше шансов украсть поцелуй-другой?

– Значит, ты признаешь, что шанс есть?

– Это значит, что ибо я сейчас иду домой, либо…

– Это не справедливо.
– улыбаюсь в ответ, потому что дальше нет смысла изображать непонимание.
– Я должен два часа терпеть все эти сопли на экране и даже не иметь возможность украсть у тебя хотя бы один поцелуй.

– Жизнь вообще несправедливая штука, детка.

Ее улыбка - это нечто. Уже который раз я просто зависаю, любуясь ее красотой. Со мной творится такое впервые. И впервые в жизни я готов уступить. Не хочу, чтобы она сейчас развернулась и ушла.

И понимание этого жутко бесит.

– Хорошо.
– поднимаю руки вверх, в знак того, что сдаюсь.
– Убедила.

– Вот и умничка.
– смеется надо мной. Но глаза ее блестят, и это самое прекрасное, что я видел.
– А теперь шуруй менять билеты, а я пока пойду, куплю нам попкорн и колы.

– И подушку.
– подмигиваю.
– Раз уж ничего интересного мне не светит, я хотя бы высплюсь.

– Мечтать невредно.

Фильм и правда оказался очень скучным. Но мне пришлось досмотреть его до конца. Потому что Инна не дала мне выбора. Она комментировала практически каждый эпизод и называла кучу вариантов того, как мог закрутиться сюжет, если бы героиня поступила так, а не иначе. Мне очень нравится ее голос. Как плавно и естественно прыгают эмоции на ее лице.

И еще…

Эта девочка совсем не стесняется ругаться, как матрос, когда что-то видит какую-то несправедливость на экране.