Главное, чтобы того пруда до конца лета хватило. Мы теперь в нём ещё и лошадей каждый день купаем. Жарко, а кони у нас особые, за ними уход нужен. Про то, как самим некомфортно в доме ночевать, я промолчу. И это пока днём не выше тридцати. Боюсь, что дальше будет ещё хуже и с кукурузой нужно что-то делать.

Насчёт предложения Алексея по силосу были у меня сомнения. Слово я слышал, но что это такое, конкретно не знал. Пришлось копаться в документах и вникать.

«Силос получают путём заквашивания (силосование — консервирование без доступа воздуха, является наиболее распространённым способом заготовки) измельчённой зелёной массы травянистых растений, пригодной для корма животных и птиц (используется: тритикале, подсолнечник, кукуруза, неядовитые сорняки, ботва овощных культур и так далее)», — прочитал я.

Осталось сообразить, как организовать это заквашивание без доступа воздуха.

— Яму выкопают, сверху шкурами накроем и снова землёй засыплем, — не увидел Алексей проблемы.

Из прочитанной информации я уяснил, что силос по многим показателям лучше сена. К тому же наши лошади приучены к поеданию силоса. Его, конечно, больше для коров используют, но и другие животные употребляют. Для лошадей силос заготавливают несколько иной, но такое впечатление, что сбрасывают в силосную яму всё, что под руки попадет. Это и морковная ботва, и капустный лист, и зелёная кукуруза.

Насчёт силосной ямы я продолжал сомневаться. Не те объемы у крестьян. Это в нашем времени тракторами утрамбовывали силосную массу. Покопавшись в распечатках, нашел информацию о том, что можно изготовить деревянные чаны. Забить их плотно массой, утрамбовать и засыпать, чтобы исключить доступ воздуха. Такой силос почему-то рекомендовали два раза промывать водой и только потом скармливать лошадям.

Я поделился идеями с Алексеем, и он полностью меня поддержал. Заготовки для деревянных чанов найти не проблема. Не зря я мужиков в лес гонял. Они мне втирали, что рано дрова готовить, вот пусть используют древесину для других целей. Ямы под чаны всё решили выкопать. Так проще будет прикрыть.

И снова пришлось за всем следить самому, надеясь уберечь жителей Перовки от голодной зимы. Управляющий привёз десять мешков овса и был отправлен за следующими покупками. Предположу, что он немного приворовывал из тех денег, что мы выделили, но разбираться с этим не стал. Реально я контролировал и как-то мог поддержать всего две деревни. Солнце палило нещадно, ожидать урожая не стоит, людей придётся кормить самому.

Не стоит забывать и о холере. Дмитрию Николаевичу дал указания по гигиене, пояснив, почему нельзя пить сырую воду. Но как он и помощники будут это выполнять, я не знаю. С другой стороны, Самару на карантин не закрыли, значит, холеры еще нет. Купцы снуют по Волге и торгуют. Дорого, конечно, но зерно купить можно.

В усадьбе тоже занялись изготовлением чанов под силос. Сено в этом году получится заготовить только в низинах. В этом плане Александровка оказалась в выгодном положении. Земля на их огородах, которые я велел сажать в заболачиваемых местах, не пересохла. Там, где раньше весной затопляла речушка, в этом году оказался приличный участок плодородной почвы. Алексей крестьян чуть ли не пинками заставил сажать, всё что было у нас и у них на посев.

В Перовке мужиков гонял уже я. Те ворчали, но добросовестно возили воду из реки. Они и сами уже видели, что косить траву в этом году не придется. Луга желтели на глазах. Я понимал, что сил у людей хватит разве что на полив репы и того картофеля, который посадили (некоторым я раздал всего по два-три клубня на посадку). Свеклу и морковь тоже должны сохранить, а вот новый вид растительности — такой, как кукуруза — сразу вызвал недоумение.

Хорошо, что я только Рогозову и дал семян. Теперь же все ещё не начавшие цвести стебли кукурузы безжалостно вырывали, рубили и закладывали в чаны на силос. У Рогозовых таких чанов было два. В остальных дворах по одному. Их я планировал заполнять ботвой и сухой травой, которую могли набрать даже дети. В таком кубе получится примерно тонна или чуть меньше силоса. При норме хотя бы десять килограммов в день, Рогозов свою лошадь может полгода кормить.

Анисим первым и заполнил чаны. Под моим присмотром чурбачком плотно утрамбовал, закрыл деревянные короба и засыпал землёй. С остальными крестьянами так удачно не получилось. Во-первых, они упорно не хотели понимать, что это я такое заставляю делать. Кроме того, кукурузы у них не было, а те жалкие клочки подсыхающей на лугах травы они хотели сохранить в привычном виде. Всего удалось заложить силос в двух дворах, остальным велел продолжать поливать, что ещё можно спасти от засухи. Я бы, может, с ними бы пободался подольше, но тут как раз гости приехали.

Плюнул на всё и не стал больше никого заставлять делать нечто непонятное, отправился развлекать соседей. Похвистневы прибыли, как и обещали, всем семейством. Плюс будущий гувернёр.

— Дщерич мой, Пётр Петрович, — представила Мария Фёдоровна племянника.

Из писем я уже был в курсе, что молодому человеку двадцать три года. Образование получил хорошее, но служить в государственных учреждениях отчего-то не стал. Биография у него была мутной и непонятной. Нас же больше привлекло, что он знает французский язык, сам при этом русский, обладает хорошими манерами и может привить некоторые навыки этикета.

Ни с первого, ни со второго взгляда родственник Похвистневых мне не понравился. Парень делал вид, что русский язык ему незнаком, на нас с Алексеем поглядывал свысока, демонстративно морщась, оценивая одежду. Между прочим, эти сюртуки из тонкого льна на шёлковой подкладке нам местный портной пошил. Очень, знаете ли, по погоде.

Днём на улице припекает, какой дурак будет ещё три жилетки носить? Впрочем, я как раз такого идиота и наблюдал. Весь из себя упакованный по последней столичной моде. Ему, конечно, было жарко, влажные следы под мышками демонстрировали, что он весь взмок и запах имел соответствующий.