Вот такая история. Конечно, это только канва, за десять минут больше не расскажешь. Жизни практически любого человека хватит на большую и интересную книжку. Но я не стану рассказывать обо всем, что услышал от Дмитрия Степановича позже. И вообще, я, может быть, не стал бы о нем рассказывать вовсе, если бы не одно обстоятельство. Не встреть я его, не познакомься с ним близко, возможно, никто и не узнал бы о том, что случилось, не возникла бы цепочка он - я - Ленька. И крик о помощи заглох бы где-то в глубине веков. Но этого не случилось.

Однажды, уже в конце рабочего дня, меня позвали к телефону. Я сразу узнал голос Дмитрия Степановича.

– Я просил бы вас зайти вечером ко мне, - попросил он.

– Конечно, приду, - ответил я.
– Что-нибудь случилось?

– Нет, просто мне нужно с вами поговорить... В восемь часов я шагал к дому Дмитрия Степановича. Со стороны лимана стал подниматься неясный рокот-даже в центре города, если прислушаться, можно его услышать. Это лягушки в лиманских камышах начинают вечерний концерт. Тени стали длинными, жара спала, на танцплощадке Клуба моряков запустили модную пластинку "Кумбанчерро", где-то вдалеке загавкали собаки, - наступил вечер.

Дмитрий Степанович сидел в кресле, тяжело опершись на подлокотники. Лицо его казалось сильно постаревшим, если можно так сказать о лице восьмидесятилетнего человека.

Сейчас я пытаюсь вспомнить некоторые подробности этого разговора и не могу. Почему-то кажется, что начался он с каких-то малозначительных слов - о здоровье, о погоде. Но суть нашего разговора я помню до малейших подробностей. Вот то дело, о котором он хотел поговорить.

– Я много рассказывал вам о себе. Но почему-то я все время избегал одной мысли, одной мечты - пусть не покажется вам это слово высокопарным, - которая наполняла всю мою жизнь почти десятилетия.
– Он помолчал.
– Может быть, потому, что рассказать об этом значило бы признаться самому себе, что уже не успеть, не суметь, а значит и не помочь...

Он умолк. Я ничего не понял, но ждал...

– В сорок четвертом году наши подорвали в Арденнах Оппель немецкого генерала Фокса. Среди трофеев были важные документы, походный сейф и несколько чемоданов, набитых книгами. В спешке ребята не заглянули в чемоданы, это и спасло книги-кто бы их стал на себе тащить в горы... Я разобрал чемоданы. Книги были... Сказать, что нам в руки попало чудо-сказать мало. Рукописи, малоизвестные и неизвестные издания Ариосто, Кардано, Кастильоне, Саннадзаро и многое другое... Надписи и печати говорили, что книги принадлежали монастырю бенедиктинцев близ Вероны. Видимо, оттуда они были взяты, вернее украдены Фоксом. Говорили, он был библиофил. Другие краля картины, коллекции вин, а он книги. Мы сохранили наши трофеи и сдали их в библиотеку в Седане. Но одну книгу я оставил себе. На память? Но почему именно эту?-Дмитрий Степанович убрал газету, и я увидел небольшой томик в странного цвета обложке. Сначала я подумал, что это старое серебро.

– Эта книга лежала в генеральском сейфе. Я не думаю, чтобы немец подозревал, что это такое, - Дмитрий Степанович сделал нажим на последних словах, - скорее, его привлек металл...

Дмитрий Степанович расстегнул застежки книжки и повернул ее ко мне.

Вверху страницы была надпись латинскими буквами.

– Надпись сделана на классической латыни. Она означает, - Дмитрий Степанович помолчал и продолжил, - "Нашедший, если не можешь прийти на помощь, храни!". Теперь взгляните на текст. Вы видели что-либо подобное?

Цветные кружки, углы, квадраты переплетались, отходили, проникали друг в друга, то покрывая всю страницу, то сходясь к краю, к центру и опять расходясь.

Я мучительно вглядывался, стараясь вспомнить, и вспомнил: забытые книги Магацитлов! Только те звучали!

Дмитрий Степанович покачал головой.

– Я знаю, о чем вы подумали. Нет. Марсианские книги - это чудесная фантазия Алексея Николаевича. А это - факт. Ни Лось, ни Аэлита не держали ее в руках.

– Но...
– сказал Дмитрий Степанович, - но взгляните сюда.

Он раскрыл книгу на нужной странице, и я увидел правильный круг, испещренный точками, концентрическими кружками и ломаными линиями.

– А теперь возьмите, пожалуйста, вон ту книжицу.

Я снял с полки книгу в мягком синем переплете. На обложке стояло: "Академия наук СССР. Фотографии обратной стороны Луны, снятые советской автоматической станцией в октябре 1959 года". II ниже - большая фотография.

– Теперь вы понимаете?
– глухо спросил Дмитрий Степанович.

Я ошеломленно молчал. Фотография и рисунок в странной книге были тождественны!

Немного придя в себя, я набросился на Дмитрия Степановича с вопросами.

– Бесспорно одно.- В сорок четвертом году, когда я нашел эту книгу, люди, кто бы они ни были, не могли знать того, что человечество узнало лишь пятнадцать лет спустя, - до той поры никто не видел обратной стороны Луны. До пятьдесят девятого года я сам не придавал значения этому рисунку. По другим признакам я чувствовал необычайность своей находки. Во-первых - эти странные движущиеся знаки. Или, например, ее не смогла пробить пуля. Или, когда взрывали сейф, заложили больше взрывчатки, чем было нужно. Броню разнесло вдребезги, и среди груды обломков мы обнаружили ее. Тогда, собственно, я и решил разглядеть ее повнимательнее. Попробуйте вырвать страницу.