Слова Софи звучали искренне, её голос слегка хрипел, от того что она говорила тихо. Ведь самые главные истины говорят шепотом? Во взгляде львицы вместо хищной уверенности отражалось сожаление. Но даже так, даже когда женщина казалась столь искренней, голос Евы в ответ прозвучал жестко и холодно:

— Я тебе не верю.

Мерриман сверлила дерзким, хмурым взглядом сифту. Кулаки её всё ещё не были разжаты. Скажи ей всё это Софи неделей, да даже днём ранее, и наследница тут же поверила бы ей, прониклась бы этими словами. Ведь тогда её девизом было глупое: «второго шанса заслуживает каждый», ведь тогда её доброта граничила с наивностью. Но смерть выдавливает из твоей души любой детский максимализм. Смерть срывает твои розовые очки и ломает их на части, кидая выбитые стекла тебе в лицо. Смерть меняет людей, хотя, казалось бы, уже поздно что-то менять.

— Скажи мне настоящую причину. — потребовала девушка, не собираясь отступать.

По лицу львицы было видно, что она не ожидала такого ответа. Она была растеряна, и взгляд её метался то в одну, то в другую сторону. Повисла тяжелая тишина. Софи почти чувствовала, как воздух пропитывается решительностью Евы, в скупе с её презрением и гневом. И всё это давило на плечи.

— Ладно. — из голоса сифты пропало сожаление, уступив дорогу решительности. — Я не врала. Я, действительно, поражаюсь твоей доброте. Однако есть кое-что ещё. Возможно, Дэниэль не понимает этого, но даже если я вернусь, мы больше никогда не сможем жить спокойно и счастливо. Скорее всего, мы и вовсе умрем сразу, как только покинем дом его семьи. Наследник Каина вряд ли успокоится, пока не убьёт нас. И я сильно удивлюсь, если после всего содеянного, это будет быстрая смерть, как в прошлый раз. Скорее всего, нас ждут адские муки. А даже если мы сможем сбежать, вечно прятаться от такой силы, ждать, когда тебя предадут огню — это не жизнь. И я надеюсь, что если ты отправишься со мной…

— То я смогу отговорить Райнхарда убивать вас? — из голоса Евы будто пропали все чувства, он стал абсолютно сухим и серым.

— Да. — Софи заговорила с волнением. — Я знаю, мы причинили тебе так много боли, но мы просто хотели справедливости для своих семей. А Дэниэль… он всего лишь любит меня. Это ужасно. То, что он сделал с твоей подругой — просто отвратительно. Но мы не можем жить друг без друга. Будь ты на его месте, неужели бы ты не принесла эту жертву ради любимого?

Ева дрогнула, на секунду задумываясь, могла ли она пойти на что-то столь страшное, чтобы вернуть к жизни Райнхарда, если бы он вдруг погиб. В этот момент взгляд её смягчился, и Софи выдохнула с облегчением. Однако уже через секунду наследница снова вернула маску холодной жестокости.

— В отличие от вас я понимаю, что цель не оправдывает средства!

— Неужели это значит, что ты предпочтешь умереть навсегда, чем пойти со мной? — львица напряглась и насупилась.

Ева нисколько не боялась её. Что она может ей сделать? Убьёт её еще раз? Заберет у неё близких, которые итак остались за порогом жизни и смерти? Нет. Здесь уже бессмысленно бояться. В её глазах не потухали враждебность и дерзость. Если она что-то и решит в этой ситуации, то точно не из-за страха перед львицей.

— Нет, я пойду. — строго и коротко ответила наследница.

Она выпрямилась и расправила плечи, встала ровно и больше не собиралась отступать, как бы близко сифта не приблизилась.

— Но?

Софи насторожилась.

— Но не думай, что я слепо буду умолять Райнхарда оставить вас в живых. Вы сможете спасти свои жизни, только если заслужите это. Если же окажется, что ты просто обманываешь меня, и у тебя нет никаких идей, как заставить мою душу и тело слиться воедино — пеняй на себя.

Воцарилась немая пауза. Лишь шепоты из зеркала прерывали её. Голос Дэниэля становился всё громче. Он звал свою подругу обратно и никак не понимал, почему её тело восстановилось, но душа не возвращается. Его надрывной крик в этой комнате звучал тихо, но всё же безысходность и горечь даже так слышались отчетливо. Они будто подталкивали Софи дать ответ как можно скорее. Сифта уверенно кивнула.

— Я не обману тебя.

Сейчас Еве было этого достаточно. Нужно было выбираться из этого места, чем бы оно ни было, и куда бы оно её не привело в итоге. Дорогие ей люди остались там, в мире живых. Значит, и она должна проследовать туда, насколько бы рискованным не было решение довериться врагу.

Мерриман сама уверенно зашагала к Софи и протянула ей руку, ни на секунду не переставая смотреть в глаза львицы. Та отвечала ей таким же взглядом, полным серьёзности.

— Идем. — скомандовала наследница, своим поведением подражая холодной солдатской манере Райнхарда вести диалог от лица сильного.

И тут же схватилась рукой за запястье собеседницы до того, как та сама решила прикоснуться к ней. В это мгновение Софи показалась растерянной. Перед ней будто стоял совершенно иной человек. Это точно была уже не та плаксивая девочка, которую они пытались застать врасплох когда-то. Это смерть сделала её такой? Или подобная внутренняя сила была в Еве всегда, а всё случившееся лишь пробудило её? Так или иначе, львица также обхватила ладонью руку девушки.

Закрыв глаза, пышногривая сифта начала концентрироваться. Голос Дэниэля из зеркала стал звучать всё громче. Маг звал. Он не понимал, что делает не так. Наконец, Ева увидела, как золотистого цвета энергия Софи тянется к ней через прикосновение. Она будто связывала их как можно крепче. Такая горячая, почти обжигающая. Чувство было сродни тому, как если бы их руки сильно стянули веревками, настолько плотно, что при малейшем трении кожу начинало жечь.

Вдруг тело львицы начало растворяться, становиться прозрачным. В какой-то момент Ева поняла, что уже не может держаться за её руку. Будто пытается обхватить воздух, но ничего более. В глазах наследницы появился логичный вопрос, смешанный с легкой паникой.