Ты далеко, и нет дороги

Сквозь эту ночь, и этот снег,

Чтоб очутиться на пороге

Твоём. И ты открыл бы дверь.

И дальше – не заводит сердце.

От зимней сказки отогреться,

Оставить за окном метель…

Сегодня дома тишина.

И можно всё до капли помнить.

Ночные души этих комнат

Давно прочитаны до дна.

И эти блики на стене…

Такой же, призрачный и светлый,

Ты появился из теней,

Ты улыбнулся чуть заметно.

И больше некого винить,

Что так неуловимы встречи.

Мне руки положи на плечи,

И снова научи любить,

Сквозь этот золотой туман,

Сильней, чем землю – океан,

Чем любят сына или брата.

…Как разучилась я когда-то.

Тебе была я другом и сестрой,

И девочкой, восторженной и странной,

Которая хотела быть с тобой,

Но не сумела вырасти так рано.

Тебя любил ребёнок, но всерьёз.

И точно зная, что назвать любовью.

…Мне двадцать лет. И ветер нас унёс

По разным сторонам. Но нет покоя

Так безмятежно любящих сердец,

И ничего, похожего на чудо.

Наверное, я скоро знать не буду,

Какой для сказки сочинить конец,

Не различу едва заметный звон.

О, как заставить сердце биться снова!

Вложив всю нежность в сказанное слово,

Самой явиться в чей-то светлый сон.

Какое наказанье – столько лет!

Ни вместе не сумели быть, ни врозь.

И если в этом сердце места нет,

И он там гость, то загостился гость

Но сколько долгих протекло недель!

Она не знает, помнят ли её

И тихий дом, и зимняя метель,

Которая за окнами поёт.

О, ей казалось, он – не человек.

А бог! И вот поэтому она

Ему могла молиться целый век,

Но насовсем остаться не могла.

Как высоко у бога твоего

Волшебно – синеокая душа!

И по ночам целуешь ты его,

Чтобы потом проснуться не дыша.

Мне ничего не надо от тебя –

Ни нежности, ни пламенных речей.

Вот разве только чуточку огня,

Чтоб не пропасть совсем душе моей.

И я, тебя целуя, не отдам

Ни эту грусть, ни тайны снов моих.

Ты столько раз меня почти терял,

Что понимаешь лучше остальных,

Как сладостен мне плен моих оков

Из долгих взглядов и случайных слов,

Из-за которых ночью голубой

Ты – призрака касаешься рукой.

Обломали крылышки птичке.

Не летят слова в поднебесье.

Остаётся чистой страничка

Без моих суматошных песен.

Ты глядишь синевой хрустальной

И красивые хмуришь брови.

Я под взглядом твоим растаю,

Истеку по капельке крови.

Я, наверно, схвачу простуду –

От тебя так холодом веет.

Вся беда, что тебя так трудно

Не любить. И я – не умею.

Бред… Но не больше всего остального,

Как бывало всегда.

После вздоха того, немого,

Что могли изменить слова?

Мысли – прочь… Улетели, собравшись в стайку,

Где-то бросив меня одну

На краю земли. Только чайки. Чайки

Разбивают криком волну.

Я стою ещё. Только ветер уж очень сильный,

И крепчает за часом час.

Понимаете, …здесь, на краю земли, так красиво,

Что не страшно уже упасть.

Понимаете, …я б вам всё объяснить сумела,

Только слов таких в мире нет,

Вот досада! …Но главное я успела –

Оглянуться вслед.

На стекле невесомость – иней.

За стеклом невесомость – тень.

Ты откуда вернулся, синий

День?

Ты откуда вернулся? – Вспомнить,

Подойти и коснуться рук.

Незаметно оживших комнат

Звук.

Как забытое заклинанье

Чей-то голос произнесёт.