Зенг улыбался и кивал головой, пожимая руку этому, очевидно, очень уважаемому господину. Затем жестом пригласил идти за собой и, показав раздевалку, остался ожидать возле двери. Через несколько минут он устроил мистера Эдвинсона на велотренажере для разминки, настроил скорость и сказал ему на своем английском: «Десять минут!». Господин Джон улыбнулся и кивнул юноше. За велотренажером следовала небольшая разминка, после чего они приступили к основной части тренировки…

Когда занятие подходило к концу, а желудок Зенггуанга уже не просил, а требовал свой обед, мистер Эдвинсон обратился к нему на чистейшем китайском языке:

– Вы определенно хорошо знаете свое дело, мистер Зенггуанг. Я вижу: у вас большое будущее.

Сказать, что Зенг опешил и потерял дар речи, значило ничего не сказать.

– Вы говорите на китайском? – задал он глупый вопрос.

– Определенно, да, – улыбнулся мистер Эдвинсон.

– Но почему вы сразу не сказали…

– Я желал получше вас узнать, так как имею основание полагать, что вы сможете оказать нам большую услугу в будущем.

– Я?! Вам?!

– Так я и сказал.

– Но…

– Успокойтесь, Зенггуанг. Всему свое время. Благодарю вас за прекрасное занятие. Я чувствую себя гораздо лучше. До скорой встречи! – и, пожав молодому специалисту руку, он удалился.

Зенггуанг так и остался стоять на месте, глядя на дверь, через которую только что вышел этот странный господин, но протестующее бурчание живота вернуло его к действительности, и он поспешил на обед.

Оставшуюся часть рабочего дня Зенггуанг провел, что называется, на автопилоте, машинально выполняя все поручения и помогая пациентам делать их упражнения. При этом он все время размышлял о том странном господине. Парень даже позабыл о своих вечерних планах, такое сильное впечатление произвел на него этот внезапный гость.

«Наверное, тому виной моя обыденная и скучная жизнь, – думал Зенггуанг. – Проснулся ранним утром, проработал до вечера, вернулся домой, сил хватает только на то, чтобы поужинать и почитать медицинскую литературу, иногда выйти с друзьями ненадолго на улицу. Так пять дней в неделю. На выходных помогаю маме с бабушкой с уборкой дома. Ездим покупать продукты. Однако радость все же есть – это баскетбол.

Когда мы выходим с друзьями во двор, то идем играть в баскетбол, а по воскресеньям можно играть целый день – это действительно весело! Ради таких дней я готов трудиться всю неделю. Конечно, если бы мне предложили вместо работы играть в баскетбол и давали бы за это деньги, я бы с радостью согласился, ну, или хотя бы поменяли их местами с выходными, скажем, пять дней ты играешь в баскетбол, но на выходных обязан трудиться. Так я тоже согласен».

Вот с какими мыслями Зенггуанг ехал домой, даже не подозревая, что судьба уготовила ему на ужин.

Ее звали Гон Ли, и она работала медсестрой в той же больнице, что и Зенггуанг. Каждый день они виделись на работе и каждый день здоровались, но больше их ничто не связывало. Обычная учтивость. Да и работали они в разных отделениях.

Гон Ли была невысокого роста, черные прямые волосы, тонкие и правильные черты лица, выразительные карие глаза гармонировали с ее приятными манерами и мягким характером, что проявлялось в ее учтивости, добропорядочности и приверженности традициям. Она была подобна цветущей розе, прекрасной и нежной. Мама и бабушка Зенггуанга сразу же сошлись во мнении, когда увидели ее, что она и есть его идеальная пара. Впрочем, так же говорили мамы и бабушки всех неженатых сотрудников больницы. Справедливости ради, парни-то были и не против, но любой, кто отваживался на то, чтобы попытаться завоевать сердце Гон Ли, терпел неудачу. Для одних это становилось вызовом, других отпугивало.

Зенггуанг, как и все, был поражен ее красотой с первой же встречи, но не находил в себе смелости познакомиться и потому гулял с ней на свиданиях лишь в мечтах. К тому же Зенггуанг слышал истории о том, как она отказывала многим, чуть ли не всем. То были, по его оценке, более видные парни, чем он сам. И потому сама мысль о том, чтобы пригласить Гон Ли на свидание, вызывала легкий мандраж, ладони начинали потеть, как у человека, боящегося высоты, которого подвели к краю пропасти.

Но судьба, а может быть и случай, распорядились так, что цветущая роза подвернула ногу, спускаясь по лестнице, и проходивший мимо Зенггуанг не растерялся.

– Гон Ли, ты в порядке? Не ушиблась?

– Нога болит, правая…

– Дай-ка я посмотрю! Здесь больно? А здесь?

– Ай! Больно!

– Все понятно, небольшое растяжение! Пойдем, я донесу тебя до нашего отделения, там я наклею тебе тейп, чтобы нога скорее поправилась, да и болеть будет меньше.

Зенггуанг действовал в этот момент как настоящий профессионал, знающий свое дело, а не как влюбленный мальчишка. Он на мгновенье забыл о своих страхах, занятый ее травмой, и потому был уверенным в себе, настоящим мужчиной, чего не могла не заметить Гон Ли.

После того как нога была затейпирована, Зенггуанг отнес Гон Ли до ее кабинета, где она с облегчением села в свое кресло.

– Спасибо большое тебе! Не знаю, что бы я делала без тебя!

– Ну, наверное, обратилась бы за помощью к мастеру Джиан Джену, если бы смогла дойти, конечно.

Девушка рассмеялась в ответ, добавив:

– Ну, наверное!

С тех пор Зенггуанг каждый день справлялся у Гон Ли о ее ноге, и это служило прекрасным поводом поболтать с ней и о чем-нибудь другом.