Казалось, он не мог подняться с земли, хотя несколько раз расправлял свои огромные крылья и взмахивал ими вверх приподнимаясь на несколько дюймов. Но каждый раз он падал и неуклюже барахтался на земле.

Подойдя ближе, я обнаружил, что ноги птицы запутались в каком-то предмете среди скал, и, подойдя на несколько ярдов к альбатросу, я с удивлением обнаружил, что к ноге птицы привязан шнур или леска, а другой конец шнура привязан к предмету, странно блестевшему на свету.

Снедаемый любопытством, так как я знал, что в последнее время здесь не бывало ни одного человека, я осторожно приблизился к альбатросу и, накинув ему на голову пальто, наклонился и попытался отцепить леску от ноги птицы. Однако я обнаружил, что шнур, который имел необычный металлический блеск, был сращен или переплетен вокруг ноги.

Поэтому я вытащил свой матросский нож и попытался перерезать леску, которая была едва ли толще бечевки. Представьте себе мое удивление, когда острое лезвие бесполезно скользнуло по веревке, как будто нож был деревянным, а леска стальной!

Решив, что это была какая-то проволочная веревка, я положил ее поперек небольшого камня и ударил по нему другим камнем, но безрезультатно. Быстро сгибать и разгибать веревку было также бесполезно, и поэтому я обратил свое внимание на предмет, к которому была прикреплена веревка и который оказался тонким стеклянным цилиндром около двух дюймов в диаметре и около шести дюймов в длину. Сквозь стекло я разглядел рулон какого-то материала, похожего на бумагу, и, уверенный, что это какое-то послание, ударил по похожему на бутылку сосуду куском камня. Я помню, что, даже делая это, я мысленно задавался вопросом, как такое хрупкое вместилище избежало уничтожения во время грубого воздействия, которому оно должно было подвергнуться его крылатым носителем, но даже эта смутная мысль не подготовила меня к результату моего удара. Действительно, я не могу адекватно описать свое крайнее изумление, когда камень отскочил от стеклянного контейнера, не оставив на поверхности ни царапины, ни трещины!

На самом деле я был совершенно ошеломлен. Я нетерпеливо наклонился и осмотрел странный предмет более внимательно и тщательно. Я обнаружил маленькую защелку или кнопку около одного конца цилиндра, и когда я нажал на нее, шнур внезапно отщелкнулся.

Теперь, когда цилиндр был в моем распоряжении, я больше не обращал внимания на альбатроса, который тотчас же улетел – весьма прискорбное происшествие, так как он унес с собой замечательную вязь, которая, если бы я ее заполучил, оказалась бы неоценимой научной ценностью. Но мое внимание было полностью сосредоточено на контейнере, который, как я обнаружил, был удивительно легким, весом примерно как алюминий, насколько я мог судить. Но, несмотря на кажущуюся хрупкость, мне не удалось ни сломать, ни помять этот замечательный материал, как я ни старался.

Теперь мое любопытство было в возбужденном состоянии, ибо я твердо знал, что цивилизованный человек не знает ничего подобного и что любое сообщение или послание, заключенное в контейнере, должно быть чрезвычайно важным и интересным. Чтобы рассмотреть его поближе, я открыл карманную лупу и принялся самым тщательным образом осматривать гладкую поверхность удивительного сосуда.

При этом я случайно навел точку света на цилиндр. Все, что было раньше, было ничем по сравнению с поразительным результатом этой случайной процедуры. Мгновенно материал начал плавиться и течь, как воск! В несколько коротких мгновений я расплавил по окружности дно цилиндра, и из проделанного таким образом отверстия вытащил свиток рукописи, ибо таково было содержание цилиндра, и, развернув страницы, начал читать невероятную историю, написанную на нем. Некоторые цитаты, имена и ссылки дали понять мне, что эта история не была ни вымыслом, ни работой расстроенного ума, поскольку многие из упомянутых событий, а также имена, на которые ссылались, были мне знакомы. Я отчетливо помнил уход корабля "Индевор", как он не смог вернуться и различные газетные сообщения о его исчезновении с опубликованными списками его экипажа. Только эти факты, как я уже сказал, убедили бы меня, даже если бы я не был уверен в характере сосуда, выбранного для хранения рукописи, что рассказ был правдив, поскольку материал не мог быть получен или подготовлен в какой-либо известной стране или какой-либо известной расой людей.

С тех пор я глубоко сожалею о том, что мое увлечение рукописью выбросило из головы все мысли о цилиндре. Я небрежно уронил его, когда собирал содержимое, и когда, прочитав и перечитав поразительную историю от начала до конца, я искал сосуд, и не смог его найти. Мои самые тщательные и кропотливые поиски не дали результата. То ли он скатился в какую-нибудь расщелину или дыру в вулканической породе, то ли какой-нибудь любопытный альбатрос, привлеченный блеском цилиндра, незаметно приблизился и проглотил его, я никогда не узнаю этого.

Но даже без цилиндра и его шнура в качестве подтверждающего доказательства истинности истории, которую я так странно получил, сама история настолько очевидна и имеет такую неисчислимую ценность для мира, что я без малейших колебаний публикую ее.

Рукопись, совершенно без изменений, воспроизводится на следующих страницах, и мои читатели могут сами судить о правдивости автора и важности его откровений, которые теперь впервые обнародованы. Повествование, написанное разборчиво на каком-то неизвестном носителе, на своеобразном пергаментном, чрезвычайно прочном, хотя и легком материале, занимало много листов и было следующим:

Тому, кто найдет это послание: "Я умоляю вас прочитать его, а после прочтения либо уведомить моих родственников и друзей, а так же близких моих товарищей из экипажа барка "Индевор" из Нью-Бедфорда, штат Массачусетс, США, о судьбе этого судна и его экипажа, или, в случае неудачи в этом деле, отдаст данное письмо в какую-нибудь надежную газету, чтобы оно было опубликовано для пользы и спокойствия всех, кто интересуется судьбой барка, отплывшего из Нью-Бедфорда четырнадцатого августа 1917 года.

Меня зовут Франклин Бишоп, я родился и жил в Фэрхейвене штат Массачусетс, по другую сторону гавани Нью-Бедфорда. В течение многих лет я ходил по морю китобоем, пока в 1917 году не отправился на барке "Индевор" первым помощником капитана Ранклина, направляющимся к Южным Шетландским островам в поисках жира морских слонов. Цена на жир сильно возросла из-за войны. На барке находилась команда из шестнадцати человек, шестеро из которых были португальскими лодочниками, отправленными в Фуншал.

Сейчас я не могу вспомнить ни имен, ни адресов членов экипажа, если вообще когда-либо знал их, потому что большинство из них были покинутыми людьми, и на борту их знали только по имени или прозвищам. Шкипером был Джордж Рэнкин из Нью-Лондона, штат Коннектикут. Вторым помощником был Джейкоб Мартен из Ноанка, штат Коннектикут. Бондарем был Николас Честер из Мистика, штат Коннектикут, а плотником – огромный, костлявый скандинав по имени Олаф Джонсон. Но имена не имеют большого значения, так как я не сомневаюсь, что даже по прошествии шести лет владельцы барка или Нью-Бедфордские судовые списки 1917 года могут предоставить имена всех матросов, за исключением португальцев, и я упоминаю их только для того, чтобы доказать правдивость моего рассказа и побудить того, кто его найдет, рассказать о судьбе барка и его команды. 8 *