Убегает времени река
вернуться

Белиловский Владимир
Шрифт:

«На досочнице не женюсь…»

На досочнице не женюсь.Пусть чешет склоном оголтело.Ее таинственное телоПод балахоном – ну и пусть.Когда она в завидном ражеВся в кувырке, как снежный ком,Не тянет разобраться даже,Что меж доской и рюкзаком.Пусть и богиня – леший с нею.Поверьте, это не со зла,Мне горнолыжница милее,Чтоб мир изяществом спасла.

«Доска доской останется, хоть тресни…»

Доска доской останется, хоть тресни.И в талии она не так узка.В ней кайф лишь, а не шарм,Как сложишь песню,Когда и на горе она – доска.Прыжки на ней смелы,Опасны дугиИ снежный шлейф за ней как помело,Когда на ней летит, раскинув руки,Та, чью судьбу вдруг боком повело.

«Весна. И как в другие годы…»

Весна. И как в другие годы,Природа рвется из оков.Кончается сезон охотыНа горнолыжных мужиков.Уже, натружена ботинком,На отдых просится нога.Уже в остервененьи дикомНа бой начищены рога.Сдвигает некоторым крышу,Влечет всех пить, а, может, петь…Я света белого не вижу,Хоть ночью что-нибудь успеть.Своеобразная горняшка,И лыжи устают порой.Легко в кармане, в сердце тяжкоОт расставания с горой.Вот так бы жизнь по склону мчать нам,Босыми лыжами шурша,Где, измочаленная счастьем,К бессмертью тянется душа.

Женщины

«У женщины полно достоинств…»

У женщины полно достоинств,Что и определяют стоимость,А недостатки, коих нету,Никак не понижают это.Достоинства у них снаружи,Их сразу вешают на уши.А недостатки – те, что после.Они – внутри, но нет их вовсе.Достоинства ж, что нам известны,Всегда в одном и том же месте,А недостатки, коих нету,Везде – и могут сжить со свету.

Любимым женщинам

Я с ними не люблю разлуки,Жизнь обретаю в них одних,И счастье все мое и мукиЗависят все-таки от них.Даруют и отнимут гору,Но и вверяясь миражу,В них, ненадежных, лишь опоруДуше и телу нахожу.

Платным любимым

Хотя за услуги оплата,Но способы все хорошиДля восстановления ладаИ тела, и даже души.Пусть всплеск кратковремен восторга,Но счастье с ней наединеВо мне остается надолго,И после мила она мне.Несет она тяжкую ношу,Клюет ее все воронье,Но слова дурного не брошуЯ в сторону даже ее.Даруя мгновения рая,Куда горловина узка,Она мне немного роднаяС тех пор, как на миг, но близка.

«В тот самый час, что опадают платья…»

В тот самый час, что опадают платьяИ я валюсь, как сноп, в твои объятья,Во мне такое происходит разом —Душа поет и пропадает разум.И, значит, вот такое это счастьеВ бездумьи слепоты на крыльях мчатьсяИ падать в тьму, не спрашивая рая,Воскресши в сотый раз и умирая.

«Не знаю нашей в том вины…»

Не знаю нашей в том вины,Что нам вот так они нужныКогда ж они приходят в дом,То все потом меняют в нем.И вот – везде мы ищем их,И ловим свой счастливый миг,И верим в суть, что не постиг,И сочиняем песнь и стих.Когда ж желанной ты достиг,Мир, разделенный на двоих,И мир твой, что уже не тот,Тебя же в оборот берет.И вот и ты бежишь ужеИ проклинаешь все в душе.И, боже мой, что делать с ней?Но без нее – еще страшней.

«Я снова буду жаждать встречи…»

Я снова буду жаждать встречи,И сердца слезы, как росу,Опять какой-то сумасшедшейЯ на подносе поднесу.И ничего не будет надоДругого, – только позови…За сладость и отравуВзгляда,Твоей неволиИ любви.

«В этот твой волшебный час…»

В этот твой волшебный часПусть безумье свяжет нас,Озареньем одарив,Ярким, как на солнце взрыв.В этот миг любой из насУ любви – калиф на час.Без вины и без винаВсе получит – все сполна.Этот час неповторим.Он потом уйдет, как дым,Канет в память, во вчера,Но сейчас – его пора.

«Надежду могут звать…»

Надежду могут зватьНадеждой, Юлей, Викой…За ней – и вглубь,И в дальние края…Прекрасна сердцемИ неясна ликом,Но без нее нельзя —Так понял я.

В.К

Встретимся мы снова в некий час мойУ эпохи столбовой версты,Я тебе скажу негромко: «Здравствуй».И хочу, чтоб здравствовала ты.

«Любовь и голод – это не до шуток…»

Любовь и голод – это не до шуток.И знает ли порой судьба сама,Какие песни создает желудокВ связи с изощренностью ума.

«Какой тебе сказал дурак…»

Какой тебе сказал дурак,Что никому не нужен мрак?!А он хорош на ужин.Туда, где свет не нужен.

«Для праведника и для подлеца…»

Для праведника и для подлецаНеумолимо время – поспеши!Всего видней изношенность лица,Всего страшней изношенность души.