Афганистан так и не стал крупным экспортером хлопка, но до советской интервенции он все-таки приобрел определенное значение на этом рынке. В стране не было промышленного производства, за исключением нескольких государственных фабрик, таких как текстильная фабрика в провинции Каписа. В 1970-х гг. СССР разрабатывал газовые скважины в Джаузджане на севере Афганистана. Газ направлялся по трубопроводу непосредственно в Узбекистан, который тогда находился в составе Советского Союза.

Римский философ Цицерон около 63 года до н. э. назвал деньги «нервом войны». Когда началась война, в Афганистан хлынули деньги из Советского Союза, Соединенных Штатов, Саудовской Аравии и, в конечном счете, НАТО, Всемирного банка и вообще из практически каждого государства или учреждения, занимающегося развитием, – не говоря уже о наркоторговцах и других главарях незаконной экономики. До войны ведущие натуральное хозяйство крестьяне выращивали продукты питания для еды, а не для продажи, что требовало относительно небольших денег. Когда молодые люди отказались от сельского хозяйства ради войны, они отказались также от большей частью натурального хозяйства в пользу монетизированной экономики: вооруженные группы должны покупать товары, в том числе продовольствие, которое становится все более дефицитным и дорогим. Деньги, финансирующие войну, финансируют также импорт продовольствия. Кроме того, люди, которые остаются на земле, больше не могут жить за счет натурального хозяйства, потому что все становится слишком дорого. Им также нужны все большие денежные поступления, и они получают их, производя опийный мак, или мигрируют в города, где тратят деньги иностранцы, или едут на рынки труда в Иране, странах Персидского залива, Пакистане, Европе, США или Австралии, чтобы иметь возможность отправлять деньги домой в виде так называемых денежных переводов.

Будучи изолированным буферным государством, Афганистан никогда не испытывал прямого правления европейской колониальной державы. Ни одна иностранная компания не превращала его леса или сельскохозяйственные угодья в коммерческие плантации для выращивания одной культуры, такой как каучук в Либерии, чай в Шри-Ланке, индиго в некоторых районах северной Индии, а также в районы добычи полезных ископаемых, как в некоторых частях Африки. Первым опытом Афганистана в массовом производстве сырья для международного рынка стала наркоэкономика.

Миллионы афганцев также стали беженцами. Еще до войны, в 1973 г., рост цен на нефть увеличил в странах Персидского залива спрос на рабочую силу мигрантов. Их заработки начали становиться важной частью экономики Афганистана. После начала войны денежные переводы миллионов афганцев, проживающих в соседних странах, стали еще более ценными. Война, торговля наркотиками и деньги афганских трудовых мигрантов – вот три нынешних оплота экономики страны.

Если до войны в сельской местности проживало 80 % населения Афганистана, то позже он стал одним из самых быстро урбанизирующихся обществ Азии. Это одна из причин произошедшего после 2014 г. массового исхода из Афганистана мигрантов и лиц, ищущих убежища, сильно отличающегося от потока преимущественно сельских беженцев, спасавшихся от бомбежек или боевых действий в 1980-х гг. Мигранты 2014 г. и позже были в основном городской образованной молодежью, которая либо потеряла работу, либо не видела перспектив получить ее по причине ухода из Афганистана представителей международного сообщества.

Нынешнее правительство рассмотрело вопрос о том, как Афганистан может развивать производительную экономику, чтобы стать более самодостаточным. Было решено, что первоначально Афганистан будет взимать плату за транзит через свою территорию нефти, природного газа и электроэнергии. Два проекта положили начало усилиям по реализации этого плана. Одним из них является финансируемый Азиатским банком развития проект CASA-1000 (Central Asia South Asia, «Центральная Азия – Южная Азия», 1000 Мегаватт), который призван обеспечить производимой гидроэлектростанциями в Кыргызстане и Таджикистане электроэнергией север Афганистана и Пакистан. Вторым проектом является газопровод ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия). Предполагается, что созданный консорциум построит трубопроводы, ведущие от газовых месторождений Туркменистана на юг через Афганистан в Пакистан, а затем в Индию. Предполагается поставка природного газа и, со временем, нефти. Пакистан остро нуждается в природном газе для преодоления больших пробелов в энергоснабжении, но основной источник спроса в регионе находится в Индии. Предполагается, что ТАПИ будет приносить Афганистану около 300 миллионов долларов в год.

Советские геологические исследования, а также изыскания, проведенные Службой геологии, геодезии и картографии США в 2014 году, показывают, что Афганистан располагает минеральными и углеводородными ресурсами, которые на международном рынке могут стоить около 1 триллиона долларов, но в настоящее время способа вывести эти ресурсы на рынок не существует. Китай стал в Афганистане крупнейшим потенциальным инвестором и уже подписал контракт на сооружение в провинции Логар, к югу от Кабула крупнейшего в мире медного рудника, но работы прекратились из-за проблем с безопасностью, падения цен на сырье после финансового кризиса 2008 г. и открытия на месте шахты (Мес Айнак или «маленький медный колодец») большого археологического объекта, который содержит в себе остатки существовавшего там две тысячи лет назад буддийского города.

Это представление основано на искаженном понимании того, что такое современность, а также того, что такое традиция. Афганцы полностью живут в современном обществе, но это не идеализированное современное общество западного типа. Экономика и социальные отношения Афганистана претерпели революцию и трансформировались в результате их соприкосновения с войной и международной экономикой. Прежние социальные отношения, убеждения и ценности, как и на Западе, не исчезли. Одной из причин того, что некоторые, особенно молодые, люди принимают новую и даже иностранную идеологию, являются новые ситуации, с которыми они сталкиваются и к которым их прежние ценности и институты, похоже, не приспособлены. То, что некоторые считают в Афганистане традициями, часто является идеологической реакцией на быстрые изменения, вызванные войной.

Одна из причин, по которой люди думают, что Афганистан является традиционным обществом, заключается в том, что некоторые афганцы говорят им, будто это так. Вот пример: в конце 2008 года я оказался в Вашингтоне на встрече с двумя американскими военными офицерами, которые работали в провинциальных группах по восстановлению (PRT, см. главу 6). Эти офицеры провели презентацию под названием «Традиционное афганское общество», содержание которой вполне могло быть позаимствовано в учебнике по Афганистану 1960-х или 1970-х гг.: афганцы живут племенами, во главе которых находится король, отношения родства самые важные, афганцы – умеренные аполитичные мусульмане. Эти офицеры утверждали, что США преуспеют в той мере, в какой они будут уважать эти традиции, и если бы такой политики они придерживались с самого начала, это могло бы привести к политическому возвращению Захир-шаха в качестве короля еще в 2001 или 2002 г. Некоторые афганцы действительно хотели этого, но другие, включая вооруженные группировки, на которые США полагались для свержения талибов, выступили против. Традиционализм – это политическая позиция, а не эмпирическое описание общества.

Конец ознакомительного фрагмента.