В это время во дворце правда уже вылезла наружу.

Золотоволосый демон пытался высвободиться из цепей, но все было безрезультатно. Драконы окружили его, лишая последней надежды на побег. От прошлой красоты почти ничего не осталось, все его лицо было покрыто синяками и шрамами, одежда изодрана, а на правой руке нахватало несколько пальцев.

— Вы знаете, кто я? — из последних сил закричал Дерак. — Я муж наследной принцессы, — и его слова были услышаны.

Мануэлла уже собиралась подняться в свои покои, как по коридорам дворца раздался изнеможённый голос ее мужа.

— Что здесь происходит? — прежде, чем кто-то успел понять, несколько драконов ударилось об стену. — Кто позволил Вам так обращаться с моим мужем? — пусть Мануэлла в последнее время и испытывала странные эмоции по отношению в Дераку, но тем не менее она любила его на протяжении многих лет. Как она позволить ящеркам так оскорблять его в собственном дворце. — Я жду ответа!

Но ответа не последовало, драконы не предполагали, что столкнуться во дворце с проблемами. По их мнению, они поймали преступника, которого разыскивал Золотой повелитель. И пусть пленник утверждал обратное, но его словам никто не верил.

Теперь столкнувшись с Мануэллой, никто не знал, как себя вести. Для тех, кто никогда не видел Золотых демонов, было трудно определить только по цвету глаз и волос их статус, поэтому они не могли точно сказать, кто перед ними стоит.

— Мануэлла, не вмешивайся, — раздался злой голос повелителя. — Пройди в тронный зал, я все тебе расскажу, — уже мягче добавил отец. — Его тоже туда.

— Отец… — хотела возразить девушка, как она могла позволить, чтобы с ее мужем обращались, как с преступником.

— Иди в тронный зал, — строго повторил повелитель.

В зале собралось множество демонов, Ренард и Генри также присутствовали. Взгляд Мануэллы не покидал Дерака, но тот в свою очередь даже не посмотрел в сторону своей жены.

Ренард стоял в стороне и наблюдал за взаимодействием пары, если бы только он мог решать судьбу Дерака, тот был бы уже мертв. Но Ренард также понимал, что тогда его отношения с Мануэллой зайдут в тупик прежде, чем успеют начаться.

— Дерак Себар, ты признаешься в том, что собирался устроить переворот на Золотом острове? Уничтожить род Мидори? Убить собственную жену и нерождённого ребенка? — зачитал обвинения Генри.

Мануэлла не верила в услышанное, ее любящий и заботливый муж хотел ее смерти. В глазах начало темнеть, а тело ослабло, и только появившийся рядом мужчина не дал ей упасть.

— Ты в порядке? — раздался встревоженный голос. — Не хочешь отдохнуть?

— Со мной все хорошо, — девушка еще опиралась на руки мужчины, чтобы стоять, но покидать тронный зал, она не собиралась.

Все ее тело наполнила ненависть: сильная и неконтролируемая…

— Нет, меня оклеветали, — спокойно ответил Дерак. — Я никогда ничего не замышлял против короны, а также я очень люблю свою жену и ребенка, — демон в первый раз посмотрел на Мануэллу.

С каждым сказанным словом, злость и ярость в теле Мануэллы усиливались, а когда она увидела глаза мужа, то, наконец, поняла. Эти эмоции ей не принадлежали, они исходили от кого-то другого, а именно от Дерака.

— Тех, кто тебя поддерживал, уже схватили, в отличие от тебя они более разговорчивы, — Золотому повелителю не нужно было его признание, чтобы отдать приказ о казни. И только из-за дочери, он не мог этого сделать. — Скажи почему? Все в нашей семье относились к тебе хорошо, но ты решил откусить руку, которая тебя кормит?

— Хорошо относятся? — усмехнулся Дерак. — Я должен был оставаться в тени Вашей прекрасной дочери всю жизнь. Муж будущей королевы, именно так меня все называли. Но я достоин большего. Только потому-что мне не повезло родиться с фамилией Мидори, я вынужден всю жизнь склонять голову, даже перед собственной женой.

— Я никогда… — Мануэлла хотела сказать, что она никогда не использовала свой статус рядом с ним, но поняла, что это бессмысленно. Ее слова и объяснения не изменят того факта, что он хотел смерти всех из рода Мидори. — Дерак, ты правда хотел убить нашего ребенка? — она еще могла понять, почему он хотел избавиться от нее, с большим трудом, но могла. Но в чем провинилось их дитя?

— Это ты виновата, — без всяких эмоций, ответил Дерак. — Я не хотел этого ребенка.

Мануэлла чувствовала, как мужчина рядом с ней снова взял ее за руку. Почему-то только от него она чувствовала спокойствие и умиротворенность.

— Я пойду, — убрав руку Ренарда, сказала Элла. — Мне нужно отдохнуть.

— Дочь… — окликнул повелитель, он очень сильно переживал за эмоциональное состояние Эллы.

— Вы не должны проявлять к нему милосердие, — сказала принцесса прежде, чем покинуть тронный зал. Мужчина, предавший свою жену и ребенка, не заслуживает снисхождение.