Шрифт:
Ответ приходит моментально:
«Хи-хи. Я сегодня совершила «безумство», так что теперь я ничего не боюсь. Вот даже готова перечить сильным мужчинам и обзывать их слабаками. Простииии…».
И вот что мне с этим делать? Надо же было так вляпаться? Ладно, как говорила героиня одного известного романа (да, я его читал, были времена): «Подумаю об этом завтра!».
Марина как чувствует. Не звонила мне 2 недели, а вечером как с цепи сорвалась. Я собирался позвонить ей утром, а услышать этот противный голос сейчас я не готов. Не хочу и не буду.
Вот блин! Обещал же Саше, ладно не буду отступать. Отвечаю на звонок:
– Да! – получилось громко и грубо. А дальше – молчание. Не знаю, испугалась ли Марина моего голоса, или просто не ожидала меня услышать.
– Кирилл? – говорила она, словно не веря своим ушам.
– Да, Кирилл…
– Пожалуйста, только не сбрасывай трубку. Мне нужно с тобой поговорить, это очень важно. Выслушай меня!
– Хорошо! – отвечаю сухо и без эмоций.
– Пожалуйста, дай мне шанс встретиться с дочерью. Я тебя умоляю, я готова все сделать ради этого. Кирилл, я даже не знаю, как тебя просить…
– Хорошо!
– Нет, не отказывай мне. Я…Ты сказал «хорошо»? Или мне послышалось? – она точно не верила своим ушам. Потому что до сих пор звонила мне очень много раз, но я всегда либо давал отрицательный ответ, либо вообще не поднимал трубку. Поэтому не удивительно, что Марина в шоке.
– Когда я могу приехать? Ты правда разрешишь мне встретиться с дочерью, или это шутка?
– Марина, не беси меня. Сказал хорошо, значит хорошо. Ты же знаешь, что я держу свое слово, или хочешь, чтобы я передумал?
– Нет! Нет! Я могу приехать через пару дней, ты не против?
– Не против, только обязательно наперед мне позвони. И да, пока я Даше ничего не буду говорить, пусть лучше не надеется раньше времени. Вот когда приедешь, тогда я тебя и познакомлю с дочерью. Дожились, мать впервые увидит ребенка только спустя почти 5 лет…
– Кирилл, я совершила много ошибок, и мне придется за это расплачиваться. Но спасибо, что дал мне шанс! – закатил глаза. Но почему-то теперь Марина мне кажется искренней и не раздражает так, как раньше…
Марина сбросила вызов, а я решил, что раз уже начал выполнять Сашино задание, то доведу его до конца. Поэтому, не долго думая, набрал домашний номер родителей.
– Алло! – прозвучал до боли знакомый голос матери. Странно, но моя решительность пропала так же быстро, как и возникла. Я понятия не имел, о чем говорить.
– Алло, Вас не слышно, говорите! – повторила мама, а я снова не смог сказать ни слова.
– Андрей, что-то со связью! – произнесла мать, а я понял, что она передает трубку отцу.
– Алло! – грубый, угрюмый, но такой родной голос. Я не общался с отцом больше 10 лет. И сейчас я боялся, что он снова не захочет меня слушать. Так же, как и тогда.
На четвертом курсе меня снова обвиняли в угоне. У ректора университета угнали BMW. На самом деле я не имел ничего общего с этим делом. Просто в полиции надо было на кого-то повесить преступление, и так удобно нашелся я, который до этого обвинялся по подходящей статье. Тогда я виделся с отцом в последний раз. Он смотрел на меня пустыми глазами, наполненными болью. Я пытался все объяснить, но он не хотел меня слушать. Я понял, что он разочарован, сильно разочарован…Конечно, меня оправдали, потому что никаких доказательств моей причастности не нашли. Но с отцом мы рассорились после этого случая на долгие годы.
Мать еще пыталась пару раз встретиться со мной. Но я знал, что она делает это в тайне от отца. Она разрывалась между нами двумя, потому что обоих любила одинаково. Я видел, как ей тяжело, как она страдает. Поэтому однажды после последней нашей встречи собрал все свои вещи и переехал в Краснодар. Я не сказал матери о своем решении, потому что знал, что она начнет меня отговаривать. А я не мог позволить ей и дальше страдать.
Тогда я уже закончил универ, поэтому в Москве меня ничего не держало. Точнее, меня держали родители. Но одно дело, когда они гордятся тобой. А другое – когда отец тихонько ненавидит и не вспоминает о тебе. Я мечтал, что добьюсь успеха и когда-нибудь приеду в родной город. Я мечтал, что отец скажет, как гордится мною, как любит меня. Но с каждым годом я все больше понимал, что не смогу вернуться. Потому что я струсил.
«А что если и сейчас он не захочет выслушать меня» - подумал я. Испугался, и как самый трусливый кролик сбросил трубку. Пожалуй, это на самом деле была ужасная идея. С левой стороны груди ужасно ноет. Мое сердце не хочет осознавать, что там я никому не нужен. Мое сердце надеется, что меня любят. Ах, если бы любили, давно бы нашли и больше бы не отпускали!
Неожиданно мобильник разрывается стандартной мелодией. Я смотрю на экран и вижу до боли знакомые цифры. Мне перезванивают из родительского дома. Я поднимаю, но опять боюсь заговорить.