— Перестань! — повышаю голос. — Я уеду с тем, с кем сюда приехала. Если бы не твой категоричный отказ, то меня бы здесь и вовсе не было!

— Какой отказ? — удивлённо спрашивает Жаров.

— Я звонила тебе в офис. Хотела поговорить по поводу Влада. Ты отказался встречаться со мной, поэтому я согласилась увидеться с Сергеем. Зачем в таком случае нужно было подсаживаться за наш столик и… всё портить?

— Мне никто ничего не передавал, — заверяет меня Яр. — Я бы не стал отказываться от встречи с тобой.

Волоски на коже встают дыбом, сердце учащает удары. Я выпрямляю спину и немного успокаиваюсь. Верю, почему-то. Я часто старалась верить Яру, даже когда враги твердили обратное и пытались убедить меня в его плохих поступках.

— Значит произошла путаница, — пожимаю плечами. — В любом случае, это ничего не меняет.

— Могла бы набрать мой номер. Или удалила?

— Не удалила. Ты попросил не звонить тебе больше.

— Молодец, послушная девочка.

Щёки вспыхивают, я хочу ответить колкостью в его адрес, но на веранду выходит Сергей и прищуривается, глядя на нас с Яром. Он прекрасно знал, что мы были в браке, потом развелись. Обо всех подробностях, конечно же, не в курсе.

— Домой? — спрашивает реабилитолог.

Я согласно киваю и больше не смотрю на Жарова. На негнущихся ногах направляюсь на выход, плечо о плечо с Сергеем. Яр остается стоять на веранде.

К гостинице мы едем молча. Разговаривать после испорченного вечера почему-то не получается. Нет, мы пытаемся… Но с прежней лёгкостью не выходит. Я почему-то отчаянно мечтаю поскорее попасть в номер, чтобы побыть наедине с собой.

Сергей открывает дверь автомобиля и помогает мне выйти. Мы будем часто видеться в реабилитационном центре. Курс массажа составляет десять дней, да и со статьей я обещала ему помочь. Предоставить фотки и дать интервью. Возможно, в другой раз, при других обстоятельствах всё будет куда круче.

— Извини, если что не так, — произносит напоследок Сергей.

Оказавшись в номере, я снимаю облегающее платье и переодеваюсь в удобную пижаму. Достаю телефон, подрагивающими пальцами набираю бабулю по видеосвязи.

У нас десять вечера, в Торонто три часа дня.

Бабушка рассказывает, что всё в порядке. Мне не стоит так сильно волноваться и каждый час писать сообщения.

— Покажи мне её, — прошу нетерпеливо. — Умираю, как сильно хочу увидеть!

Она наводит камеру на моё кареглазое счастье. Сердце наполняется нежностью и необъятной любовью. Я выдыхаю, расслабляюсь. У них и правда всё хорошо.

Вера играет с машинками, катая их по полу. Вперёд-назад. Крохотная такая, очаровательная. В белом воздушном платьице. Пухлые щёчки, непослушные вьющиеся волосы и озорные карие глазки. Она безумно похожа на Яра. Часто сосредоточенная и серьезная в свои-то полтора года. И чтобы её развеселить нужно очень и очень постараться.

— Эй, Булочка. Покажи машинку, — прошу дочь. — Синюю покажи. С большими колёсиками!

Верушка всматривается в экран телефона и открыто улыбается, потому что слышит мой голос. Но пока не очень-то понимает откуда он доносится.

Сердце сжимается, меня топит нежностью и обожанием. Раньше я понятия не имела, что способна на подобные чувства. Думала, что любовь к отцу Веры — самое сильное, что у меня было. Но времена меняются. И мы меняемся.

Мне безумно хочется потискать дочь, я даже пальцы в кулаки сжимаю. Хочется её поцеловать, спеть на ночь колыбельную. Чтобы была рядом.

Моя душа не на месте, потому что я здесь, а дочь находится на другом континенте на расстоянии почти восемь тысяч километров! Но тащить её с собой с пересадками, где одна из остановок предполагала ночёвку в аэропорту — было бы слишком для Веры тяжело.

Мы с бабулей долго советовались и спорили. В конце концов пришли к выводу, что я вылечу первой. Подыщу квартиру, освоюсь. Через неделю прямым рейсом прилетят и они. Мне казалось, что время пройдёт незаметно, потому что дел у меня вагон и маленькая тележка, но не тут-то было. Я думаю о дочери каждую секунду. Мечтаю, чтобы сладкая сдобная Булочка поскорее оказалась в моих объятиях.

— Смотри кто звонит! — обращается к внучке бабуля. — Мама! Видишь? Веруня, скажи: ма-ма!

— Ба, оставь ребёнка в покое и дай поиграть машинкой.

Куклы дочь не жалует, хотя у неё дома целая коллекция. Сначала я как умалишённая их покупала, начиная с момента, когда узнала пол будущего ребёнка. Затем каждый из гостей считал своим долгом принести Вере куклу в подарок. Девочка же. А Булка обожает машины, бульдозеры, самосвалы и экскаваторы. Глазки загораются, когда она попадает в магазин игрушек и находит отдел с машинками и техникой.

— Я волнуюсь! — театрально вздыхает бабуля. — Даже сердце прихватило. Верочка не издаёт ни единого звука.