— Послушай меня! Давай по хорошему, отдай им, то что ты забрал! Мы оба знаем, как ты это провернул! Зачем эта грязь? — я смотрел прямым взглядом отцу в глаза.

— Я так понимаю, что ты не со мной? — раздражённо произнёс Егор Савин.

— Давай уедем! Это будет самый лучший вариант! Я так считаю! — упрямо повторил я ему свою версию.

Отец молча смотрел на меня.

— Все документы в порядке, можем продолжать! — оповестил адвокат фирмы Борисовых, на весь зал.

Отец сел на свое место, сидя ко мне в пол оборота. Он начал нервно перебирать документы, лежащие перед ним.

— Ну, продолжим! — садясь на свое место, рядом с Марго, проговорил Игорь Борисов.

— Кто нибудь из присутствующих готов продать свои акции, или передать в пользу другого акционера, то самое время сказать об этом, чтоб мы решили документально этот вопрос сразу! — проговорил нотариус.

— Маргарита Игоревна, Вадим Егорович, наш банк готов предложить вам очень высокую цену за ваши проценты акций! — проговорил представитель банка БДВБ.

— Я хочу передать свои десять процентов акций отцу, Борисову Игорю Викторовичу, — громко и уверенно сказала Марго.

— Ваше решение, обдуманное и добровольное? — спросил адвокат.

— Да. Я добровольно отдаю их отцу, тем более, вы сами видите, что в моем положении сейчас не до работы на фирме, и мой выбор осознан, — ответила она и улыбнулась, положив руку на живот.

В моей голове сразу пролетела мысль, что возможно это наш общий ребёнок. Карандаш который я вертел в руках, треснул и упал на стол, двумя сломанными частями. В тишине зала, это было громко и участники совещания посмотрели в мою сторону.

Марго поднесла нотариусу документы, где после проверки всех формальностей, поставила свою роспись.

— Можно мне покинуть зал совещания, — проговорила Марго, дойдя до своего стула и беря сумку.

Лицо её побледнело, да и стояла она неуверенно.

— Тебе плохо? Пусть Марк отвезёт тебя! — проговорил Игорь Борисов, провожая дочь до дверей.

Мой отец, не сводил своего взгляда с меня. Я же в свою очередь очень переживал за любимую девушку, которая меня к себе не подпускала. Но возможно, носила моего ребёнка.

— Извините, дочь очень эмоциональная и очень волновалась перед совещанием, а в её положении это очень сказывается. Срок уже не маленький, да и сидеть далее, ей смысла нет, — продолжил Игорь Борисов, ставя свои росписи на бумагах, у стола нотариуса.

— А какой у неё срок? — невольно вырвалось у меня.

Борисов старший внимательно посмотрел на меня.

— Перейдём к делу, нашей встречи! — ответил Игорь Викторович после паузы.

Мой отец опять кинул в меня пронзительный взгляд.

— Что мы имеем в итоге, — начал адвокат независимой экспертной оценки, — У Борисова Игоря пятьдесят процентов акций, с помощью дочери. При передаче детьми акций, своим отцам, вопрос будет между равноценными владениями Егора Савина и Игоря Борисова. Значит вопрос владения фирмы будет решаться голосованием акционеров. В случае равного разделения голосов, будет голосование инвесторов спонсирующих большую часть.

— А если я оставлю свои десять процентов акций за собой? — прервал я его своим вопросом. Борисов старший удивлённо посмотрел в мою сторону.

— Вадим! Прекращай! — рыкнул в мою сторону отец.

— Тогда владельцем будет Игорь Борисов. Просто в важных решениях, ему придётся считаться с мнением других акционеров. Независимо от количества их акций, — пояснил мне адвокат, истины, которые я знал и без него, — То есть продать бизнес или заложить, без вашего ведома ему не удастся.

Отец сверлил меня взглядом. Я лишь улыбнулся ему в ответ.

— Не смей, сын! — рыкнул он мне.

— Я хочу передать свои акции в пользу акционера, — проговорил я, услышав как выдохнул мой отец.

— В пользу Игоря Борисова! — продолжил я, — Вот все необходимые документы, я подготовил заранее.

— Щенок! Повёлся на девку! Они специально её притащили! — взорвался мой отец, вставая со своего стула.

— Ваше решение добровольное и обдуманное? — удивлённо спросил адвокат.

— Сын! Остановись! — отец был на грани, но я не мог поступить иначе.

— Да. Я решил это задолго! Эта фирма семьи Борисовых и мы с отцом не имеем к ней никакого отношения. Думаю отцу, тоже будет что сказать! — упрямо смотрел я в сторону отца, который начал расхаживать по залу совещания. Остановить его никто не решался.