Шрифт:
– Почти? Что значит «почти»?
Вера повозила ложечкой в воздушном креме. Недоуменно глянула и неожиданно покачала головой.
– Вы все квартиры в подъезде прошли в вечер убийства?
– Поквартирный обход, конечно же, был, но… – Дима досадливо покусал губы. – Убийца с ножом в руках – вот он. Перед глазами. Кому придет в голову мысль искать кого-то еще за закрытыми дверями?
– А дверей закрытых много было? – не отставала Вера.
– Так лето, время отпусков, Верочка. Кто на даче, кто на море. Конечно, половина квартир была заперта. Но на лестничной клетке, где произошло убийство, почти все жильцы были в полном составе. Только одна квартира оказалась запертой. А в остальных – работающий люд…
– Да, да, я знаю этот дом. Приходилось по службе сталкиваться.
– Что-то серьезное? – вытянул Дима шею в ее сторону. – По убитой что-то?
– Нет, нет. О ней мне вообще ничего не известно. Но район тот не очень благополучный. Подростки проблемные. По прошлой весне притон один накрыли. И наркотиками торговали, и проституцией занимались.
– В квартире?
– Сразу две квартиры объединили под притон. И ремонт закатили приличный. Дело было поставлено на широкую ногу.
– Прямо в этом же доме, где и было совершено убийство?
– Нет, не в этом. В соседнем. Но! – Вера допила кофе и поставила пустую чашку на стол. – В этом вашем доме живет один из фигурантов того громкого дела.
– Живет? Не сидит?
– Нет. Соскочил. Но даже странно, почему его не закрыли. Личность, скажу тебе, легендарная. Некто Сергей Иванович Золотов. В блатном мире – Серж Золотой. Пятидесяти лет от роду. На нары присаживался лет с семнадцати.
– Убивал?
– Нет. Крал… – Вера неожиданно протянула руку и погладила Диму по щеке. – Побрился… Успел…
От ее ласки он опешил, смутился, покраснел, уронил чайную ложку на стол. И кусок пирожного, которое он только-только поддел, плюхнулся на стол кремовой горкой.
Какая неловкость! Он не любил выглядеть неловким. Особенно в глазах женщин. Особенно если женщина была в белоснежном платье с воланами и алой розой в волосах. Почувствовал себя неуклюжим подростком, честное слово.
– И кого же обкрадывал Серж Золотой? На чем практиковался? – пристал он с вопросами, чтобы отвести внимание от своего смущения.
– А знаешь, он ничем не брезговал. И сейфы в богатых домах бомбил. Пару раз банки грабил. Но весьма неудачно.
– Откуда ты так много о нем знаешь? – изумился Дима, незаметно подхватывая крошки пирожного со стола салфеткой.
– Я очень плотно была задействована в деле с наркопритоном и проституцией. Горы бумаг, строй фигурантов, информации столько, что мозги кипели. Тогда-то я и познакомилась с этим легендарным дядечкой. Мне поручили вести опрос некоторых подозреваемых. Он был в их числе. Но… – полные руки Веры разошлись в стороны. – Он оказался не при делах. Дурью не торговал, не употреблял, к девкам не захаживал.
– А чего его тогда взяли в разработку?
– Из-за биографии. Сам знаешь, с чего мы все начинаем работать. Вычисляем слабые звенья и… – Вера полезла в сумочку за кошельком.
– Прекрати, – возмутился Дима. – Я оплачу. Ты у меня еще и шампанское свое оставила. Завтра на работу принесу. Верну.
– Не стоит. – Вера грациозно поднялась с места, колыхнув сразу всеми воланами на платье. – Как-нибудь еще загляну к тебе. В более удобное время. Тогда и разопьем.
Глава 5
С некоторых пор ей стало страшно заходить в подъезд. И вечерами страшно, и особенно ночами, когда она возвращалась со своей смены в клубе. И не с некоторых пор, чего она манерничает? С тех самых, как убили девушку Аллу, проживавшую двумя этажами выше.
– Это меня хотели убить! – убеждала она трагическим шепотом свою подругу, прижимаясь к ее спине в койке. – Это точно меня хотели убить. Просто ошиблись!
– Ангел, прекрати истерику. – Саша нехотя поворачивалась, протискивала руку под ее шеей, прижимала ее к своему крепкому плечу и целовала в лоб. – Спи давай. И мне дай поспать.
– Да пожалуйста! – обижалась Ангелина, выскальзывая из-под простыней и усаживаясь в компьютерное Сашино кресло. – Потом будешь жалеть, что не выслушала меня! Станешь плакать!
– О господи!
Саша грузно поднималась, тяжелой походкой шла в кухню и громыхала посудой в холодильнике. И ворчала, и ворчала, что в ее ночном «жоре» виновата Ангелина. И в ее лишних килограммах виновата тоже она.
– Почему я? – скрестив руки под маленькой грудью, спрашивала Ангелина, возникая в дверном проеме кухни.