— Это одно и тоже, — сухо бросил он, даже бровью дрогнув.

— Нет, не одно и тоже, — настаивала на своём. — Тебе не кажется, что это слишком… быстро, а? Да, тогда у нас был момент… особенный, но после, когда ты мне прямо сказал, что я теперь живу с тобой. Это… Это…

— Это нормально, когда хочешь связать свою жизнь с девушкой.

— Нет, это ненормально, — настаивала на своём. — Это был лишь порыв. Мы ведь толком ничего о друг друге не знаем.

— Ты знаешь обо мне всё, — настаивал на своём парень.

— А ты обо мне? Многое ли знаешь?

— Вот для этого люди и съезжаются, — настаивал на своём Дмитрий, и тут я заметила, что нахожусь около стенки, прижатая к ней спиной, а Дима прямо передо мной. И как всё до этого дошло? — Там мы и узнаем друг друга. Люди в принципе узнают друг друга всю жизнь.

— Дима… — устало произнесла я, думая о том, как бы увеличить дистанцию между нами, но похоже самого парня вполне устраивало наше положение.

— И что значит «порыв»? — продолжал он. — По-твоему, мы сделали это чисто повинуясь ситуации?

— А разве это было не так? Мы думали, что умрём.

— Получается, и твоё признание, что я тебе нравлюсь, просто «порыв»?

— Что? Нет! — возмутилась я, чувствуя, что меня задели.

— Тогда и то, что было дальше «порывом» быть не может, — отрезал он. — Ты должна знать, что я ни о чём не жалею, — произнёс парень, обняв мою щёку ладонью. Сама не знаю почему, но смотря в его чёрные, словно бездна глаза, я чувствовала, как утопаю в них. Секунда, а может две и вот я чувствую, как наши губы находят друг друга, сплетаясь вместе. Парень кажется таким горячим, что ещё немного и можно обжечься, но мне не страшно. — И ещё кое-что, — добавил Дима, слегка отстраняясь. — Ты только что признала, что являешься моей. — На юношеском лице мелькнула озорная улыбка.

— Ты… Ты провёл меня! — догадалась я, на что Дима вновь засмеялся, бегло целуя меня.

— Не смог удержаться, — слегка пожал плечами. — И я бы с удовольствием выслушал твою гневную тираду по поводу того, какой я плохой, если бы мы не работали прямо сейчас, — тут же напомнил он, когда я набрала воздуха побольше в лёгкие. — А сейчас давай продолжим путь.

— Вот, блин… — пробубнила, толком не зная, как теперь себя вести. — Но мы разговор ещё не окончили.

— Как скажешь, — согласился Дмитрий. — Но напомни-ка, что сказала твоя сестра по поводу окаменевших людей?

Быстро же он тему сменил. Однако теперь хотя бы не чувствуется напряжение, чему я несказано рада. И Дима улыбается. Разве это плохо? Ладно… Мы действительно сейчас на деле, так что лучше мне сосредоточиться на важных вещах.

— Сказала, что они словно гусеницы в коконе, — пояснила я. — Если убрать каменный налёт, то люди умирают.

— А что же будет, когда из кокона начнёт выходить «бабочка»? — поинтересовался парень, на что я лишь молча хлопала глазами. Ответа не было. — Ирис, — Дмитрий посмотрел на наши руки, которые крепко держали друг друга. — Ты что-то видишь? Твоя ладонь ледяная и влажная. Ты чего-то боишься?

— Нет, — замотала головой. — Я ничего не вижу.

— Вот как? — переспросил он, с подозрением посмотрев на меня. — Говоришь, что плохо знаю тебя? Что ж… Верно. Тогда может расскажешь, почему боишься психбольницы?

В шоке посмотрела на него. Как он догадался? Кто-то рассказал? Нет. Су Ян или Сергей никогда бы этого не сделали. Значит, поднимал на меня досье? Нет… Тоже не вариант. Но, тогда как?

— Не смотри на меня так, — вздохнул парень. — Это очевидно. С самого начала поездки ты была напряжена и чем-то встревожена. Можно было бы посчитать, что вопрос в нашем деле, но мы и раньше сталкивались с опасностью на работе, так что тебя этим не напугать. А после слов твоего брата и сестры… я понял, что тут что-то личное. Так ты расскажешь мне?

Боже… Вот так просто? Только по паре фраз и моему поведению он до всего дошёл? После подобного, мне кажется, что уже и так до всего догадался. Скажу я или нет, это не играет роли. Просто это не то, чем бы мне хотелось делиться.

Особенно здесь.

Особенно сейчас.

Но с другой стороны, а разве у нас бывают нормальные моменты? Мне было стыдно и страшно за то, как отреагирует на эту историю Дима, но всё же…

— Ну… знаешь… — начала мямлить и глупо улыбаться. — С детства я была одарённым ребёнком… Видела то, чего больше никто не видел… — Давай! Ты же сейчас вновь перебьёшь меня и изложишь свою версию. Вперёд. Я даже молю об этом. Но нет. Дима молчал и внимательно слушал меня, что даже непривычно. — Как любой другой ребёнок, я искала себе друга. Любого. Но проблема в том, что зачастую моими друзьями были призраки, а я этого не знала. Врачи решили, что у меня посттравматический стресс или что-то в этом роде… Ну и с благими намерениями… отправили ребёнка в психушку. При этом все были абсолютно уверены, что они помогают.

— Сколько ты времени провела в подобных местах? — поинтересовался Дима, при этом голос его стал тихим. Словно он боялся меня спугнуть.

— В общем? — уточнила, так как меня ведь отправляли в подобные места не раз и не два. — Где-то полтора года. Порой мне казалось, что я действительно сумасшедшая и мне нужна помощь. А порой я была уверена, что все больные, которые нас окружали… не такие уж и больные. Больными нас делали те, кто нас «лечил».

— Как ты выбралась оттуда?

— Мне помогли, — улыбнулась и пожала плечами. — Призрак врача, который умер там. Он научил меня, что нужно делать, что говорить, как себя вести… А потом, я мало кому говорила о том, что вижу. Но воспоминания о «лечении» на всю жизнь останутся в моём сознании.