Наконец-то я заметил Нику, она шла, не глядя по сторонам и что-то строчила в своем телефоне. Ее кто-то окликнул и она подняла голову, уставилась на меня, медленным взглядом обвела все вокруг, затем снова на меня. Ей хватило меньше минуты, чтобы прийти в себя, здесь я ей прям позавидовал, потому что у меня все это время был такой мандраж, коленки, конечно, не тряслись, но руки очень даже.

Ника сунула телефон в рюкзак, закинула его за спину и спокойно прошла мимо меня к выходу. Я не мог поверить своим глазам. Нет, я не ждал, что она бросится мне на шею или расплачется от умиления, но блин вот так, потратить меньше минуты своего времени, даже не задумалась, ушла, как обрубила. Обидно.

Я быстро метнулся к окну, наверно, в надежде, что она вернется обратно, хотя бы поговорить. Но то, что я увидел, выбило весь оставшийся воздух из моей груди и тяжестью легко на плечи. Как плитой придавило. А Ника в это время уже садилась в машину к своему жениху. Окна у машины были не затонированны, поэтому не заметить, как этот смертник склонился к ней и поцеловал, было невозможно. По коридорам вокруг меня потянулись разочарованные возгласы, улюлюкания и даже смешки. Но меня это не трогало, совсем. Мои руки сжались в кулаки и зубы скрипели так, что чуть до основания не стерлись.

Все цветы аккуратно погрузили обратно в фургон и увезли к ней на домашний адрес. Раз здесь проигнорировала, дома игнорировать не сможет, потому что цветов было столько, что не заметить и пройти мимо будет невозможно. Отступать я не собираюсь. Пусть на душе сейчас становится все хуже и хуже, но я верю, что еще не все потеряно.

Пока я стоял, задумавшись под экраном с надписью, ко мне подскочила взбешенная Арина, внимательно посмотрела вверх, где все еще горела надпись и со всего размаха врезала пощечину.

— Ты совсем охренела? Чо творишь? — отскочил от нее и перехватил руки с острыми красными когтями.

— Ты кобель бешенный, мне зачем голову морочил? — орет с надрывом, пытаясь вырваться из моих тисков.

— Я тебе ничего не обещал, ненормальная и сюда приезжать не звал. Ты сама себе все придумала, теперь таскаешься за мной. Отвали от меня. Исчезни уже, насовсем, — зло отвечаю и отталкиваю ее от себя.

— Ты пожалеешь об этом, — шипит мне напоследок, какое-то время с ненавистью сверлит меня злобным взглядом, потом разворачивается и уходит. Наконец-то.

Спустя час мне звонят ребята с доставки и говорят, что Ника отказалась принимать цветы, выставила всех курьеров на улицу и захлопнула дверь прямо перед их носом.

Ну, ничего. Я знаю еще один способ вручить их тебя, милая.

Отправляю ребят к студии танцев и прошу их выгрузить все прямо в зале, где занимается Ника и сам еду туда же, проконтролировать процесс.

Нам везет, потому что в зале занимается незнакомая группа девушек. Я говорю им, что хочу сделать сюрприз для Вероники и поставить везде цветы. Они шокировано расступаются и в полном восторге следят за нашими действиями. Кому-то, кажется, уже не до танцев.

Ника заходит в зал уже тогда, когда работа сделана в полном объеме. Она ненадолго замирает, потом делает глубокий вдох и подходит ко мне. Меня сразу обдает ее обалденным запаха и мои мозги процентов на сорок стали соображать меньше.

— Что из слов оставь меня в покое, тебе еще не понятно, — говорит уверенным голосом, но в глаза старается практически не смотреть. Это хороший знак. Надеюсь. Значит не так уверена в своей выдержке.

— Мне не нужны цветы от тебя, мне вообще ничего не нужно. Мы разошлись и поставили точку.

— Нет, не поставили. Я ошибся, Ника, всего один раз. Людям свойственно ошибаться, и еще свойственно прощать. Пожалуйста, прости меня, — проникновенно говорю ей, пытаюсь поймать взгляд, но она все время его отводит.

— Не все можно простить, Кирилл. Для меня ты перешел грань, за которой невозможно простить еще там, на парковке, а потом еще добавился наш разговор в твоем клубе. И не только разговор. Я выхожу замуж за другого мужчину, перестань меня преследовать. К тебе я больше не вернусь. И сюда я больше не зайду, пока все цветы не выкинут или просто хотя бы не вынесут отсюда.

— Это же просто цветы, Ника, они же ни в чем не виноваты, просто, прими их, — с грустью привожу ей свой единственный оставшийся аргумент.

— Это цветы от тебя, от постороннего мужчины, которым ты теперь являешься, а я сейчас невеста другого, поэтому не приму, — обрубает разговор и выходит из зала. Каждым словом, как раскаленным железом прижигает.

Мне теперь делать здесь абсолютно нечего, и я уезжаю домой.

Вечером пытаюсь ей дозвониться, сначала на мобильный, но там я у нее в черном списке. Потом звоню на домашний, но мне ответили, что Ника здесь больше не живет. От мысли, что она могла переехать к своему жениху меня начинает разрывать на части от отчаяния. Теперь я уже не так уверен в своих силах и совсем не уверен, что верну ее. В этом момент я начинаю осознавать размеры катастрофы, потому что ко мне приходит осознание того, насколько она дорога мне. Как никто другой. Я люблю ее, черт возьми, всем сердцем и душой. Как я буду жить без нее?