– …там Мишка!

– И Марс. Он присмотрит за ней.

Твою ж блохастую медвеееееееедицу!

Карат неожиданно опустил меня на пол, зажимая у стены и не давая возможности сбежать, пока я судорожно пыталась осмотреться и понять, где мы в принципе застряли, видя перед собой лишь длинный едва освещенный коридор, который уходил полукругом влево.

Где-то за тяжелыми занавесками отдавались голоса людей и приглушенная музыка.

Никогда еще меня так не плющило и не размазывало от собственных эмоций и того, что происходило с моим телом, когда Карат вероломно порвал кружевные трусики, сжимая их в своей руке и опускаясь вдруг на колени, чтобы проделать жаркую влажную дорожку своими губами по внутренней стороне бедра, прижимая мое колено к прохладной стене.

Я задохнулась от первого прикосновения его губ, хватаясь дрожащими пальцами за его черные волосы, и не боясь испортить его прическу.

То, что творил его язык, было просто за гранью моего понимания!

Каждую секунду мне казалось, что я вспыхиваю, словно фитиль, сгорая до тла, чтобы возводиться в следующий миг под напором его губ и языка во мне.

Он то порхал легкими прикосновениями, заставляя изнывать от желания получить больше, заставляя стонать и кусать губы, прогибаясь в спине.

То набрасывался на меня, вжимая в стену до синяков и призрачных отголосков боли, в буквальном смысле вылизывая. Собирая своим ненасытным языком всю влагу моего распятого от новых эмоций тела.

То играл быстро и умеючи, водя кругами у самой чувствительной точки, чуть задевая ее, когда я с приглушенным криком откинулась назад, дыша судорожно и хрипло.

Если бы в этот момент меня опустили в чан с огнем, я бы даже не почувствовала это, потому что я сама была огнем! Полыхала, умирала, горела, молила!

Тело содрогалось и било мелкой дрожью, оттого, что оно испытало адреналин настолько яркий и сладкий, что было выжато в буквальном смысле насухо. Каждая мышцы, каждая клеточка, каждый оголенный дрожащий нерв искрили, словно оголенные провода под сильнейшим током, оплавляясь и собираясь в единый чувственный комок.

Святые медвежьи боги! Меня продолжало трясти и ноги дрожали, даже когда Карат поднялся во весь рост, нависая надо мной и улыбаясь восторженно и томно, прошептав в мои обкусанные влажные губы:

– Меня завораживает твоя чувствительность, детка.

В голове была полная каша как продолжение моих стонов.

Я только смотрела в его полыхающие темные глаза и понимала в тот момент, что окончательно пропала….

Даже не знаю, сколько бы я еще приходила в себя, если бы где-то в глубине этого коридора не раздались отчетливые звуки ударов и чей-то вопль от боли в попытках бежать, потому что судорожные запинающиеся шаги были истеричными и нервными.

Мы нахмурились с Каратом одновременно, когда неожиданно ощутили в коридоре Райли.

– Оставайся здесь, - Карат быстро поцеловал меня в губы, пользуясь тем, что мои бедные расплющенные мозги еще были не в состоянии прийти в себя так быстро, зашагав вперед грациозно и уверенно, пока я отлепила себя от стены, проклиная собственные дрожащие колени.

Я поспешно потянула вниз подол платья, стараясь привести себя в порядок хотя бы внешне, с тоской понимая, что о драках теперь просто не может быть и речи, когда мои трусики так и остались у Карата.

Ни одна тренировка и душевное потрясение всех прожитых лет не шло в сравнение с тем, что случилось сейчас! С тем, что я сама позволила ему, поддавшись этому дьявольскому обаянию и хищному напору.

Но даже в таком состоянии я не собиралась отсиживаться в тени, первым делом вдохнув в себя застывший воздух, чтобы убедиться, что помимо меня и Карата в коридоре было всего два человека. Один из которых был Райли, но вздрогнула, когда тяжелая занавеска, что – хвала небесам!
– все это время надежно скрывала нас с Каратом, резко откинула свой полог, показывая уже знакомую плечистую фигугу.

Нам подобным сложно было спутать с людьми!

– Все в порядке? – прозвучал напряженный голос Марса. Мужчина был облачен во все черное, согласно дресс-коду, и простую черную маску, а я сразу же покраснела, когда поняла, что для него не составит труда понять все то, что случилось здесь. Хотя бы по витающим ароматам двух тел.

– Да. Присмотришь за Мишкой? – сипло проговорила я, видя, как мужчина кивнул в ответ, а я поспешила вперед за Каратом, чтобы увидеть собственными глазами, что там происходит, и не заметить в глазах Марса то, что вылилось наружу так постыдно и неожиданно.