– Он ещё и дерзит! – возмутился Густав. – Поддерживаю милорда, гнать этого толстопуза в шею без выходного пособия.

Когда эти двое успели так спеться? Видимо, пока меня не было. Подружились на фоне общей неприязни к бедняге мажордому.

Пока все были заняты перепалкой, я незаметно пробралась к лестнице и поспешила наверх.

– Мисс Лоури! – в унисон воскликнули мне вслед мажордом и гусь, заметив побег.

Не оборачиваясь, прибавила ходу, взлетая по ступеням. Я не очень-то горела желанием общаться с кем-либо, все мысли занимал младший брат. Сердце ещё сжималось от странной тревоги. Если с Мэтью что-то случится…

Нет! Даже думать о таком не стану. Нет…

Едва возвращаются воспоминания о заброшенном доме – страх сковывает с головы до пят. Нужно отдохнуть, прийти в себя, осмыслить случившееся, и решить, что делать дальше.

Я быстро нашла комнату, где накануне провела ночь. Дверь оказалась не заперта.

– Мисс Лоури!

Опять! За что мне всё это? С раздражением обернулась к запыхавшемуся мажордому – догнал всё-таки…

– Этот несносный гусь прав, я не должен был бросать вас там…одну, – с раскаяньем произнес несчастный. – Право слово…бедняжка вы моя…неужели вас…

– Нет! – рявкнула я, потому как все эти намёки уже порядком надоели – ну сколько можно-то, в самом деле. – Не болтайте вздор!

– Леди Несса отправилась переодеваться к ужину, – Фрэнсис успокоился, но тут же принялся ябедничать. – А эта парочка, я имею в виду лорда Ангуса и несносную наглую птицу…так вот, они вначале друг другу не особо понравились, но потом удивительным образом сдружились, критикуя каждый мой шаг!

Дворецкий чуть приподнял брови, намекая на причину своих несчастий в моём лице. Пусть случайно, но это же я и ворчливого старика оживила, и вредного гуся из тюрьмы приволокла…

– Скоро милорд прибудет домой, может, развеет умертвие, – размечтался толстяк. – А гуся…гуся можно сдать в приют для животных.

Фрэнсис наверняка без сожаления выставил бы Густава за дверь, ещё бы и пинка под пернатый зад дал от души.

– Лорд Ангус хотел последний раз увидеть супругу, мы должны уважать волю усопшего, – напомнила я.

– Леди Несса утром отправила лакея, – поджал губы мажордом, – Так молодая вдова наотрез отказалась приезжать. И знаете что, мисс Лоури? Я её нисколечко не осуждаю.

– Вот вы где! – раздалось громкое гоготание, и в коридоре появился Густав. – А я-то думал, куда пропала моя благодетельница?

Следом за птицей, кряхтя шёл дедуля Ангус. Для умертвия он передвигался достаточно бодро, на впалых щеках даже румянец расцвёл. К чему бы это?

– Исчадие бездны вернулось, – пояснил почивший лорд. – Мой дражайший внучатый племянник пожаловал. Плохо его отец воспитывал, старших не уважает, советы не ценит.

– То-то их ветром сдуло из холла, – шепнул мне повеселевший Фрэнсис.

Убедившись, что я вполне здорова и в помощи не нуждаюсь, дворецкий поспешил вернуться к своим профессиональным обязанностям, прислав, правда, служанку с чашкой горячего душистого отвара.

По правде, горничных было две, и одна из них катила тележку с закусками прямиком в маленькую гостиную в конце коридора, где обосновались дедуля с фамильяром. Гусь заглянул в мою комнату, приглашая присоединиться к их тёплой компании.

– Эмильриночка, мы тут с лордом Ангусом в кости решили сыграть, пойдешь с нами?

К этому времени я уже успела переодеться в своё собственное платье. Дорожный сундук ещё вчера прибыл в город – новые хозяева некогда родного дома, к счастью, не выкинули вещи на улицу. Сегодня утром их забрал лакей и привез в Растер-холл.

Густав без стеснения прошел в спальню, как только я открыла дверь.

– На приём нас не пригласили, – фыркнул он. – Не очень и хотелось, Ангус говорит, что его племянник не ценит родственные связи. Вот и тебя, похоже, не позвали. Возмутительно!

– Мне там точно не место,– отозвалась я.

– Хм…значит, содержанка…

– Густав, а ты в курсе, что пожилой лорд не совсем…Что?! Кто содержанка?!

– Ты! – невозмутимо заявил гусь. – Ну…лорд Ангус так сказал. Дескать, с памятью беда, но ему кажется, ты или дальняя бедная родня, или любовница канцлера. Выходит, второе.

Вот значит, как!

Ещё вчера я слыла распутницей, состоящей в греховной связи с опекуном, а сегодня меня повысили? Теперь я – наложница самого канцлера империи? Даже не знаю, что теперь делать – плакать или смеяться?