– Чёрные грабят своих! – крикнул Бруни

Я лишь дернул щекой, и повернулся к брату.

– Послушай, Сигмунд! Ты же помнишь, как я выведал у того человека, где зарыт его клад? Ты помнишь, как я допросил воина человеческого ярла, благодаря чему мы взяли небывалую добычу?

Повисла пауза. Рерик хотел было что-то вякнуть, но краем глаза я заметил, как его оборвал Синдри. Парень дернулся, но за спиной шустрика тут же замаячила фигура Бьярни, и инцидент не получил развития.

Наконец внимательно смотрящий на меня Сигмунд медленно кивнул. Я продолжил:

– Всякий раз, когда я применял знание человеческого языка, нам везло!

– В тот раз, когда ты допрашивал того дружинника, я потерял брата! – злой выкрик Эйнара.

– Эйрик знал, на что шёл! – отмахнулся Фритьеф, – Теперь он в Вальгалле, смотрит на тебя сверху. А нам тогда, действительно сопутствовала небывалая удача!

Я, не отрываясь, смотрел прямо в глаза брата.

– Дай мне узнать у этих монахов больше про людей! Про их мир, про то, где больше добычи! Поверь мне, знание – это сила! Согласись, хороший охотник знает повадки зверей, а хороший рыбак должен много знать про рыбу, чтобы наловить ее вдосталь! Так почему мы не хотим знать больше про людей?!

Сигмунд молчал. Народ по большей степени тоже стих.

– Парень прав, форинг, – качнул головой Фритьеф, – обычно мы тыкаемся наудачу. Если мы будем лучше знать, где расположены их богатые селения и где стоят их сильные замки, мы и взять сможем больше.

– Но чтоб пережить зиму, нам нужно многое! Давайте хоть это возьмем у монахов! – Болли сделал еще одну попытку.

– Болли, то что ты хочешь взять в монастыре, мы можем просто купить! – усмехнулся я. Этот раунд, похоже всё ж был за мной. – То, что нам может понадобиться, не стоит и пары серебряных монеток! А у нас их после последнего боя столько… Что можем купить этот монастырь целиком, и нашей добычи не уменьшиться.

– Решено! – обрывая «бу-бу-бу» наконец-то подвел черту Сигмунд. – Мы не будем грабить этот монастырь и убивать монахов! Зимуем в палатке, все, что нам может понадобиться, постараемся купить или выменять. Здесь есть дикие козы, кое-кто, – он взглянул на меня, – обещал наловить рыбы.

Я чуть было не возмутился, когда это такое было! Но вовремя сдержался.

– Зерна у нас много, – заметил Фритьеф, – голодать не будем.

– Сигмунд, – негромко позвал я брата, – потребуй с них клятву.

– Что?

– Скажи, чтоб поклялись, что не тронут монахов, – тихо, но твердо проговорил я.

Брат ответил долгим, внимательным взглядом. Стоящие ближе всех и слышавшие это в изумлении выкатили глаза. Как и Болли, буквально потерявший дар речи от бешенства.

– Ну что ж… – протянул форинг, – Будь, по-твоему.

Он развернулся к народу.

– Слушайте все! – подождал, пока парни перестанут шушукаться и уставятся на него. – Поклянитесь, что вы не причините вреда этому монастырю! По крайней мере, эту зиму! Или пока они сами не нападут, или не станут угрозой нашей жизни!

– Клянемся, форинг, – нестройно прокатилось по рядам.

– Что?! – Болли чуть ли не трясло

– Поклянись! – набычился Сигмунд, – Этого хочу я, твой форинг! Поклянись Болли.

Секунда-другая… Болли и Сигмунд столкнулись взглядами. Наконец волосатик отвел свой:

– Я… Я … Я клянусь. Клянусь не трогать этот монастырь. Эту зиму.

И взгляд, ожегший меня исподлобья, мог бы просверлить дыру. Если б мог.

Когда народ уже начал расходиться, в спину мне прилетело

– Асгейр!

Я аж вздрогнул, будучи под впечатлением от молчаливых обещаний волосатика. Повернулся. На меня пристально смотрел Сигмунд.

– Смотри, брат, – он подчеркнул это «брат», – смотри чтоб я не пожалел о своем решении. Понимаешь?

Я кивнул.

– Нет. Ты, похоже, не понимаешь. Ты должен узнать у монахов такое… чтоб это на самом деле принесло нам всем пользу. Такую пользу … чтоб об этом сложили песни и саги!

Не дожидаясь моего ответа, он развернулся, и ушагал в направлении палатки.

– Асгейр, – подошел ко мне вплотную здоровяк. – А откуда ты узнал, что прочие монастыри такие … такие …

– Любители богатств? Любители много и сладко есть, хорошо одеваться и набивать сундуки? – подмигнул ему я.

Фритьеф кивнул. Что сказать? Что я опирался на то, что знаю о монастырях Западной Европы по школьному курсу и художественным книгам?

– Так мне монахи рассказали… – простодушно развел я руками.

– Фритьеф, – окликнул я здоровяка, когда и тот собрался уходить.